— Да, есть такие.
— Их состояние?
— Крайне тяжелое.
— Надежда есть?
— Надежда есть, но не больше. Никакой уверенности.
— Кто-нибудь приходил, делал попытку встретиться или хотя бы узнать их состояние, вообще — интересовались?
— Были звонки.
— Кто звонил?
— Ну, Валентин Сергеевич, вы слишком многого от меня хотите.
— Николай Иванович, настоятельная просьба — никого к ним не пускать.
— Не понимаю? — уверенный бас главврача выразил искреннее недоумение.
— Видите ли, Николай Иванович, есть основания полагать, что найдется человек, который захочет встретиться с ними во что бы то ни стало.
— Зачем?
— Ему очень не понравилось, что их удалось спасти.
— Вон оно что... Был сегодня утром звонок... Как мне показалось, звонил весьма молодой человек... Его настойчивость я отнес за счет волнений о родственниках.
— Он спросил о ком-то конкретно? Назвал чье-то имя?
— Одну минутку, Валентин Сергеевич... Дайте подумать. Трубку подняла сестра, подошел я... Он сказал, что является родственником доставленных ночью людей и потому волнуется...
— На каком они этаже? — спросил Демин.
— На третьем. Это имеет значение?
— Можно проникнуть в палату через окно?
— Совершенно голая стена.
— Ну, хорошо. Извините. Только просьба — неплохо бы дверь палаты держать под присмотром.
— Рядом столик дежурной. Это вас устраивает?
— Вполне. Я все-таки подъеду, возможно, придется оставить у вас нашего товарища.
— Не возражаю.
«Ну, товарищ Рожнов, держитесь!» — подумал Демин, направляясь в кабинет начальника. Рожнов, не прекращая телефонного разговора, глянул на Демина, махнул тяжелой ладонью в сторону стула, садись, дескать.
— Пока ничего сказать не могу, — ответил он кому-то в трубку и вопросительно вскинул брови, как бы спрашивая у Демина. — Позвоню через полчаса, — сказал Рожнов и осторожно положил трубку. — Прокурор города. Интересуется. Поговаривают, что у нас четыре трупа, представляешь?
— Пока в наличии только один, — сказал Демин. — Кстати, ученые люди утверждают, что смерть наступила от удара по голове твердым тупым предметом. Не исключается молоток.
— Дальше, — бросил Рожнов, нависнув над столом.
— У остальных пострадавших такие же травмы.
— Все?
— Сегодня утром в больницу позвонил неизвестный, назвался родственником пострадавших.
— Что ему было нужно?
— Весьма настойчиво интересовался их самочувствием.
— Понимаю, — кивнул Рожнов. — Он правильно рассудил — или они будут жить, или он... Они в состоянии разговаривать?
— Они ничего не в состоянии делать. Как я понимаю, туда нужно направить нашего человека?
