— Не надо, я выезжаю.
— Отлично! Мы в двенадцатом домоуправлении. Это рядом со сквером, знаешь?
Слесарный участок располагался в подвале пятиэтажного дома. Спустившись по ступенькам, Демин и Гольцов оказались в сумрачном помещении, огражденном массивными бетонными блоками. Тут же тянулись трубы отопления, в темноте светились глаза бродячих кошек. Человек, который возился с какой-то трубой, зажатой в тиски, и был, очевидно, слесарем Колей.
— Давайте знакомиться, — начал Демин. — Валентин.
— Николай. — Слесарь протянул сильную сухую руку, улыбнулся смущенно.
— Что-то отмечали? — спросил Демин.
— Отмечали... За упокой души Тольки Дергачева выпили.
— А-а... Тоже надо. Говорят, разбогател ваш Дергачев перед смертью?
— Черт его знает! — воскликнул Николай. — Сами диву даемся. Вечно в скверах бутылки подбирал, здесь отмывал, потом сдавать носил... А вчера смотрю — золото в руках. Откуда, спрашиваю. Да так, говорит, по наследству досталось.
— Раньше не видели у него золота?
— У Дергачева, что ли? Да я никогда не видел у него десятки одной бумажкой. Позавчера собрались по случаю женского праздника... И Дергачеву кто-то по шее дал — не внес трешку за общий стол. Не было у него трешки. Правильно. — Николай медленно водил в воздухе указательным пальцем, высчитывая, когда же разбогател Дергачев. — А вчера, значит... Да, вчера он был при деньгах. И золотом хвастанул, не удержался, слабак. Как я понимаю, такими вещами хвастать не стоит. По-честному они достались или еще как, все равно не стоит показывать всякой шелупони вроде меня.
— Ну! — запротестовал Демин. — Это вы напрасно.
— Не надо, — раздельно произнес Николай и выставил вперед ладонь, словно не подпуская слова, которые еще мог произнести Демин. — Кто я есть — известно! Меня любят, когда вода потечет, когда кран прорвет... И так далее. А если у человека все в порядке, он знает мне цену. И я тоже ее знаю. Невысокая цена.
— К Дергачеву в тот день приходил кто-нибудь? — спросил Гольцов.
— Да, был один тип... Говорит, Дергачева ищу, не здесь ли работает... Отошли они в сторонку, пошептались, пошушукались... На мой взгляд, он и принес золото.
— Как вы думаете, зачем?
— И думать нечего — для продажи. Не носить же. — Николай рассмеялся. — Представляю себе Дергачева в золоте!
— Почему вы решили, что для продажи? Может быть, он хотел передать кому-то?
— Так ведь Толька тут же мотанулся по нашим жильцам! Мы бываем во всех квартирах, знаем, где можно золото предложить, где ничего предлагать не надо...
