Буш уставился на меня. Я скорчил ему физиономию, которая должна была означать, что я продувная бестия. Он, по-моему, даже обрадовался.
— Вас понял. Снимаю все возражения. И вот что: с Суркиным я обязательно поговорю. Сегодня же. А вы завтра зайдете к нему на работу, вот адрес. — Он взял
с серванта карандаш и стал писать на бумажке. — Слушайте, а как же вы сегодня с больной ногой на свидание пойдете, а?
Об этом я забыл. Видно, мне придется прихрамывать весь вечер: вдруг еще столкнусь с Бушем. Хотя сегодня он уже, кажется, не выберется из дому.
— Вроде лучше стало, — сказал я и сделал несколько пробных шагов по комнате, припадая на «больную» ногу. — Видите!
— Отлично, — сказал Буш. — Вы ведь спортсмен, Боря? Идемте, я вас провожу.
— Всего хорошего, Клавдия Николаевна, — попрощался я.
— Желаю удачи, — ответила она, не отрываясь от приемника.
Буш открывал двери и пропускал меня вперед. Мы остановились с ним в прихожей, не внутренней, с зеркалом, а там, где была лестница.
— Слушайте, — сказал Генрих Осипович, вертя пуговицу на моей рубашке, — если вам нужны взаймы деньги, то я всегда готов. Я вам очень, очень обязан…
Я случайно поднял глаза вверх. На втором этаже, там, где деревянная лестница кончалась и образовывала балкончик, была приотворена дверь: оттуда на меня кто-то глядел. Я отвел взгляд. Горячо сказал Бушу:
— Конечно! Большое спасибо! Но пока у меня есть.
— И держите со мной связь, одному в чужом городе плохо. Вы в гостинице остановились?
— Да.
— В каком номере?
— В триста пятом.
— Вот это совпадение! — Буш внимательно поглядел на меня, поморгал.
— А что?
— Да ничего… Заходите ко мне почаще. Я бы пригласил вас остановиться у себя, но сами видите… — Он хихикнул. — Да и старик я, какая вам компания!.. Но, может, Клавочка вас развлечет? Заходите!
— Она разве не собирается уезжать? Домой?
— Пока нет. Хочет прийти в себя как-то, позагорать. Вы не думайте, она очень переживает.
«А мне-то зачем врать? — подумал я. — Или ему просто неудобно за нее?»
— Спасибо. Буду заходить.
Я снова мельком взглянул на лестницу, там никого не было. «Суркин похож на сурка, — машинально подумал я. — Интересно, где он был во время убийства?»
