— Вероятно, вы живете у нас довольно долго, — предположил я.
— Почему вы так думаете?
— Вы хорошо говорите по-русски, а наш язык сложен для изучения. Логично?
Гуманоид усмехнулся. Мимика у него тоже была совсем человеческая.
— Нет. Если я неплохо говорю по-вашему, то не потому, что когда-то учил язык. В этом случае я бы его, конечно, забыл.
— Не понимаю.
— Для вас это звучит необычно, — согласился гуманоид. — Но любое существо живет не только в пространстве, но и во времени. Для того чтобы определять свое место в мире, мы располагаем специальными органами чувств. Органы пространственной ориентации — это глаза, уши и так далее. Чувств ориентации во времени два — это память и интуиция, то есть способность предвидеть будущее. Если бы их у нас не было, мы были бы подобны мертвой материи, для которой понятие времени практически лишено смысла.
— Допустим, — сказал я. — Это интересная точка зрения, но…
— Вы это поймете, — предсказал гуманоид. — Вероятно, вы замечали, что ваши временные чувства несимметричны. У вас, людей, хорошая память, но почти отсутствует способность к предвидению. Вы еще не знаете, что это универсальный закон природы: из двух временных чувств одно обязательно доминирует. Этот закон справедлив и для моих соплеменников. Но у нас это не так, как у людей. Наоборот. Наша память слаба, и мы не помним своего прошлого. Оно столь же туманно, как для вас будущее. Зато у нас развито чувство предвидения, поэтому будущее мы знаем.
— Но это же страшно неудобно! Как вы ухитряетесь жить без памяти?
— Зато мы помним будущее. Уверяю вас, это ничуть не менее удобно. Например, произнося длинную фразу, вы не всегда знаете, какими словами кончите, но помните ее начало и вопрос, на который отвечаете. Я же помню конец фразы и следующую реплику собеседника. Например, сейчас вы собираетесь вернуться к языковым проблемам.
— Угадали, — согласился я. — Какое отношение эти сведения имеют к знанию языка?
— Я пробуду у вас много дней, — объяснил гуманоид. — Несомненно, за это время я успею изучить язык, а сейчас ясно вижу весь процесс обучения и поэтому знаю язык заранее. Разумеется, потом я его забуду.
Я представил себе, как он изучает язык. В свете его высказываний это выглядело так. Он разговаривает со мной, с другими, а говорит все хуже и хуже. Чем больше говорит, тем меньше знает язык. Потом садится за словари и учебники и забывает все окончательно. И покидает Землю.
— Откуда вы прилетели? — полюбопытствовал я.
