Пробираться пришлось где по тропкам, а где и вовсе по бездорожным местам. Груз был, пожалуй, не очень тяжел, зато громоздок и неудобен. В пути Гвади постигла еще одна неприятность, притом настолько серьезная, что он со страху едва остался жив. Однако беду пронесло и на этот раз.
Часть дороги ему пришлось идти лесом. Именно в этом лесу оркетский колхоз должен был сегодня начать вырубку и корчевку одного из прилегавших к опушке участков. Гвади совершенно забыл об этом. В непроницаемой чаще и глаз ничего не видел и ухо не улавливало ни единого звука. Нельзя было догадаться, что где-то поблизости работает множество народу, — такая стояла кругом тишина.
Гвади шагал, целиком отдавшись своим мыслям, а мыслей за день набралось так много, что он никак не мог привести их в порядок. И вдруг чуть не над самой головой раздался оглушительный грохот, подобный громовому раскату. Еще и еще раз повторились раскаты, лес задрожал наводившей ужас дрожью.
Все это произошло так неожиданно, что Гвади совсем одурел, но тут же сообразил, куда его занесло. Подбежав к ближайшему дереву, он ничком упал на землю и ухватился обеими руками за торчавшие из-под земли корни.
Первой мыслью его было поскорее унести ноги, но он вспомнил о хурджине и мгновенно позабыл о себе. Он снял хурджин, завернул в бурку и навалился на него всем телом.
Если даже его не убьет взрывом, он непременно попадется на глаза товарищам, а это, пожалуй, хуже смерти. Что может сравниться с позором, который грозит ему, если его накроют с хурджином, полным товара!
Нет, уж лучше вместе с этим хурджином взлететь на воздух и развеяться прахом.
Он взглянул на небо. В просветах между деревьями клубился густой бурый дым, в воздухе кувыркались расколотые взрывом стволы, разорванные на части пни, мелкая щепа.
Смерч, взметнувший ввысь груды рыхлой земли и пепла, раскрылся вдруг над лесом, точно гигантский зонт. Пепел хлопьями сыпался на деревья.
До этой минуты в лесу не чувствовалось присутствия людей. Но вдруг со всех сторон поднялись крики, раздались свистки. Голос Геры, точно ружейный выстрел, грянул по лесу:
— Эй, ее зевать! Смотри в оба! Не трогаться с места!
И снова стало тихо. Гвади принял приказ Геры на свой счет. Стараясь не дышать, он всем телом прижался к хурджину и еще крепче вцепился в торчавшие у самой головы корни.
Снова взрыв, треск и грохот. Дерево, служившее Гвади прикрытием, дрогнуло. Несколько пожелтевших листиков упало на голову Гвади.
