Он не договорил и, раздираемый сомнениями, болезненно поморщился. С одной стороны, это был большой риск… Он мог лишиться своего друга и лучшего летчика, которым гордился не только полк, но и вся воздушная армия, весь Сталинградский фронт… Причем двойной риск — фашист мог убить его при взлете и мог убить во время боя. Хотя и знал Баранов, что Соломатин первоклассный летчик, но чего не случается, когда идет смертельная схватка…
С другой же стороны, отказаться от боя было просто немыслимо: это значило признать превосходство врага, струсить. А ведь фашист прилетел один, он рисковал не меньше! Другое дело, если бы он явился с целью нападения, но он вызывал на единоборство — тут уж ничего не поделаешь… К тому же гитлеровцы, которые дошли до Волги и предгорий Кавказа, не привыкли к поражениям и, чувствуя свою силу, уверенные в своей непобедимости, действовали нахально. Вот как этот фашистский ас, прилетевший сюда. Нужно было проучить его, доказать, что советские асы не менее искусны, нужно было поддержать свой престиж.
И все же с болью в сердце посылал Баранов Соломатина в этот бой. Он пошел бы сам вместо него, но лететь командиру полка было бы безрассудно.
Некоторое время Баранов стоял у землянки и наблюдал, как надевает парашют и садится в кабину Алексей Соломатин. Но когда заработал мотор истребителя, он не выдержал и, схватив шлемофон, побежал к своему ЯКу. Нет, он не мог оставаться простым наблюдателем — он должен был сесть в самолет и приготовиться к тому, чтобы в любую секунду подняться в воздух, догнать и уничтожить фашиста, если только тот вздумает обмануть всех и сбить Соломатина при взлете.
Все, кто был на аэродроме, с замиранием сердца следили за поединком. Пока Соломатин взлетал и набирал высоту, «мессер» ждал в стороне. Потом противники пошли на сближение…
Это был блестящий бой, в котором оба летчика показали высший класс мастерства. Долгое время никто из них не мог одержать верх, они были равны по силе. Однако эта схватка не могла кончиться вничью — один из них обязан был победить… Истребители носились в небе, кувыркаясь, пикируя и вновь устремляясь в высоту. Атака за атакой, треск пулеметов, завывание моторов… Иногда казалось, что вот-вот они столкнутся на встречных курсах, и тогда оба самолета разлетятся вдребезги. Противники дрались отчаянно, не допуская ни малейшего промаха — любая неточность грозила гибелью…
Бой длился уже около получаса, когда вдруг ЯК Соломатина на крутом вираже глухо завыл, с усилием приподнял нос под страшной перегрузкой — и длинная очередь из пушки и пулеметов достигла цели, вонзившись в брюхо «мессершмитта». Фашистский истребитель перевернулся через крыло и стал падать. Спустя несколько секунд в стороне от аэродрома раздался взрыв, и в воздух поднялись и посыпались вниз обломки самолета, комья земли…
