— Но при чем тут Вин Чунь? — перебил я, — если Вы говорите о неком семейном вьетнамском стиле, — продолжал я, пытаясь во всём разобраться.
— А вот при чём. Ты спросил, на что больше всего похож Встречный ветер. Вот я тебе и говорю — на Вин Чунь. Хотя, судя по реакции, все это для тебя не имеет большого значения.
К моему огорчению, это действительно было так. Я, конечно, слышал о Вин Чунь, и такое имя, как легендарный Брюс Ли, говорило само за себя, но достоверной информации об этом стиле я не имел. Кинофильмы, конечно, кое-что давали, но это было всего лишь кино.
— Расскажите об этом подробнее, — попросил я.
— Ну, что тут рассказывать… Думаю, пока не стоит, — словно обрезал Стефан, и я почувствовал, что он, как-то вдруг посуровев, внутренне отдалился от меня.
Мы опять замолчали. Около пяти минут каждый из нас шел, думая о своем и не прерывая возникшую паузу. И тут я вспомнил еще об одном мучавшем меня вопросе.
— Стефан, — нарушив затянувшееся молчание, обратился я к нему, — скажите, а почему, когда Вы подходили, на меня словно гора наваливалась, даже немел язык и тяжелели веки?
— Я тебе уже говорил, — терпеливо ответил Стефан, — это Встречный ветер. Это не мое давление на тебя, а твое — на меня, но зеркально отраженное обратно.
— Я могу так сильно давить? — удивился я.
— Не совсем. Тут еще нужно добавить силу резонанса при отражении.
Я с умным видом кивнул, хотя так ничего не понял. Мы опять замолчали, но уже ненадолго.
— Как интересно, — рассуждал я, — пока мы говорили о простых вещах, все было понятно. Но стоило перейти к разговору о Вашем Знании, и все — тупик. Мне очень трудно во всем этом разобраться… Стефан, — вновь обратился я к нему, — пожалуйста, обучите меня всему этому знанию, я буду трудолюбивым учеником.
— Видишь ли, я ведь не преподаю… и потом, ты не представляешь себе всех трудностей и сложностей пути, на который желаешь встать.
И пока Стефан аргументировано доказывал мне, что воплотить мою мечту невозможно, я все сильнее убеждался, что с этого момента для меня нет иного пути, кроме как со Встречным ветром.
Так решив, я посмотрел на Стефана, собираясь выпалить в него весь заряд своих эмоций, но, как ни странно, замолчал. Опять то же, но теперь легкое давление, остановило мой, готовый вырваться, поток красноречия.
— Ладно, — вдруг сказал Стефан, — может быть, что-то у нас и выйдет толковое. Но хочу сразу заметить, что обучить знанию нельзя. Ведь это продукт личной переработки внешней информации. Помочь же тебе получить ее я могу. Давай сделаем так.
