Военный Департамент выдал корпорациям разрешение на проведение фракаса в течение месяца. Если ни одна из сторон за это время не выиграет, то суд, состоящий из пяти старших офицеров Департамент, назовет победителя или объявит ничью.
В первые три недели великолепная тактика Стоунвола предвещала несомненную победу. Войска Лангенштейдта отступали, и скоро они начали рыть окопы около города Катскилла в местечке Лейк Хилл. Впрочем, то, что было когда-то небольшим городком, в ходе многочисленных боев превратилось в руины.
По какому-то злому року дела компании на фронте осложнились, и Джо с Джимом беспрерывно попадали в самые жестокие переделки. Когсвелл знал их, как наиболее опытных ветеранов, поэтому использовал во всех наступательных операциях. Предстоявшее утро на передовой обещало быть обычным для Джо и Джима, когда их вызвали к генералу и предложили отправиться в увольнение в Кингстон на одну ночь. Это был городок с двадцатипятитысячным населением, находившемся прямо на границе военной резервации.
Событие предстояло необычное. Краткосрочные отпуска в разгар фракаса были очень редки. Между тем, пошла уже четвертая неделя, как Джо Мозер и его друг почти непрерывно находились в боях.
И вот они стояли перед походным столом Стоунвола Когсвелла в его полевом штабе. Генерал был низенького роста, но с удивительно волевым лицом и крепким телосложением. Он говорил резким и внушительным голосом, как человек, привыкший отдавать приказы и не сомневаться в их выполнении.
— Джентльмены, — произнес он, — я приношу свои извинения за то, что отрываю вас и ваших парней от исполнения долга. Утром мы идем в наступление.
— Да, сэр, — сказал Джим.
Когсвелл посмотрел на обоих с некоторой нервозностью:
— Вы сможете вернуться со своими парнями к этому сроку и трезвыми?
— Да, сэр, — ответил Джо.
— Я надеюсь на это, джентльмены. За последние три недели вы проявили отвагу, и я уже рекомендовал вас на повышение в звании, как только закончится этот фракас. Надеюсь, вы не поставите меня перед необходимостью отменить это решение. Итак, вы поощряетесь увольнением на одну ночь. Отметьте у майора за столом свои пропуска.
— Есть, сэр. Благодарю, сэр, — ответили они одновременно и отдали честь.
Генерал тут же отвернулся к своим полевым картам. Он выглядел чрезвычайно утомленным. По его виду можно было заподозрить, что он, подобно Наполеону во время войны, спал не более двух часов в сутки.
Выйдя от генерала с пропусками в руках, они обменялись ликующими взглядами.
