— Честь наша уже пострадала, когда ты собрался драться с этим Ромисом не один на один, а вместе с дружками, — столь же яростно шипел на него барон. — Ты не понимаешь своей тупой башкой, что независимо от исхода поединка каждый ничтожный смерд тыкал бы в нас пальцем: «Они боятся выйти один на один против нищего дворянчика и зовут на помощь не меньше двух друзей»?! Не понимаешь?!
— Но они и не должны были вмешиваться!
— А кто об этом знает? А?! Ты понимаешь, что я едва успел?! Стражник прибежал весь в мыле предупредить, что мой сын выходит в круг против барса…
— Ко-о-о-ого?! — ахнул Леокарт. — Этот дворянчик — барс?!
— Нет. Не он. Дружок его.
— Эта о… — барон заткнул сыну рот и зашипел целым клубком гадюк:
— Тиш-ш-ше! Если он услышит и вызовет тебя на поединок, я ничего не смогу сделать.
— Отец! Да пусть он хоть помесь тигра со львом! Ты же здесь владыка. Одно твое слово и…
— Да. Одно мое слово и… — мрачно и устало сказал барон, — набегут королевские дознаватели, всех подряд посадят под обруч правды и докопаются до истины. Ты, в лучшем случае, лишишься дворянства и станешь беднее последнего нищего, а мне так легко не отделаться.
— Но почему так? Подумаешь, барс?
— Их клан очень сплочен и всегда лоялен королю. Все случаи гибели своих они тщательно расследуют и горе тому, кто убил не в бою или защищаясь. А король их всегда поддерживает. Вот если бы этот барс на кого-нибудь ни с того ни с сего напал… Но эти воины как раз славятся в числе прочего своей выдержкой. Видишь теперь, что просто так и владетельный господин не может убить неугодного?
Барон снова вскипел:
— Сколько раз я тебе говорил заняться делами вместе со мной?! Вместо того, чтобы учиться управлять, ты шляешься по бабам и затеваешь дуэли… Ты понимаешь, что наше фамильное оружие, которое я тебе так опрометчиво вручил, не дожидаясь твоего совершеннолетия, могло достаться какому-нибудь торгашу? А кулон твоей покойной матери? «Носи, сынок, и помни обо мне» — говорила она тебе. А сынок… готов его первому встречному…
Леокарту помогли сесть в седло, и кавалькада шагом покинула площадь. Ко мне подошел сияющий, как новенький воробей, Ромис, положил руку мне на плечо и предложил:
— Ну что? В кабак и по девочкам?
В кабак, так в кабак. Против этого я ничего не имел, но вот «по девочкам»… Стыдно признаться, но опыт в этом отношении у меня был чисто теоретический. Мастер-целитель в свое время рассказывал нам и про эту сторону жизни людей. Каждый из нас прочитал книгу восточных мудрецов с подробными иллюстрациями и имел представление об эрогенных зонах. То есть, что, как и куда, я знал, но на практике применить знания так и не довелось. Это меня немного беспокоило.
