И всё только потому, что этот сморчок, этот при каждом шаге выплескивающийся наружу из своего дедеронового костюма цвета как глоток теплой, омерзительной водопроводной воды, этот слякотный магазинный детектив своей липкой ручонкой тащит меня куда-то под землю, в кочегарку, этажа на три ниже подземного гаража.
Волна гнева накатила на меня и брызнула из глаз, затопляя веки. Внезапно, совершенно неожиданно для себя самой, я отказалась делать следующий шаг, или шаг отказал мне. Как вкопанная встала я на бетонной ступеньке, выпрямив в коленях ноги; мышцы живота напряглись и стали как камень. Сжав все что можно — глаза, губы, ягодицы, как устрица сжимает створки под угрозой ножа, — я стояла, словно в столбняке, словно высеченный на камне барельеф, изображающий упрямого осла.
— Вы что, сопротивляться решили? — тихо спросил детектив, продолжая тянуть меня за руку, но все усилия его были напрасны.
Я уже не помню, почему вдруг разинула рот, может быть, хотела набрать в легкие побольше воздуха. Но когда я выдыхала, из груди у меня вырвались две фразы, и я до сих пор не понимаю, откуда они взялись и где я такого набралась. Помню только, что мои по-прежнему крепко зажмуренные глаза ничего подобного не могли прочитать на небосклоне мозга, во тьме затуманенного страхом и яростью сознания, ибо мозг был пуст и холоден.
«Эй вы, вонючая гадина, вам не стыдно? Здоровый мужик, руки на месте, дела себе настоящего найти не можете, что ли?» — вот как звучали эти слова, и произнесла я их высоким, чистым, каким-то не своим голосом; и рука детектива моментально, словно отрубленная клешня морского чудовища, разжалась, соскользнула с моего плеча и, бессмысленно дернувшись на весу, безвольно упала на обтянутое коричневой тканью согнутое колено.
Я отвернулась в сторону от этой руки и стала обозревать полумрак вокруг: пыльные перила, мешки с цементом, кабель, проложенный прямо поверх штукатурки, забранные решетками светильники, похожие на мышеловки, внутри которых сидели лампы — одни целые, другие перегорели, — увидела железную дверь, покрашенную серой краской, и тут мой взгляд встретился со взглядом детектива.
Детектив, видимо потому, что он не мог больше удерживать меня за руку, но все-таки хотел помешать мне бежать, одним беззвучным движением подобрался ко мне поближе. Стоя на две ступеньки ниже, чем он, спиной к железной двери, я откинула голову назад и дерзко смотрела теперь на детектива снизу, уставившись в его застывшие глаза. Я изо всех сил старалась держаться непреклонно и ни на что не реагировать, но взгляд этих глаз с расширенными от темноты зрачками стал под конец для меня невыносим, в нем было что-то размягченное, почти подобострастное.
