Он разжал руки, и они, чуть покачиваясь, вновь вошли под густое переплетение ветвей деревьев и кустарника. Внезапно Карла остановилась в нерешительности и нервно сжала плечо Лео.
— Не надо, Лео… не надо… — пробормотала она, грозя ему пальцем, точно капризная девочка. И сразу умолкла — ее отвлекли катившиеся по лицу слезы и звук собственного голоса. Она вглядывалась во что-то скрытое в тени аллеи, и ее залитые слезами глаза странным образом меняли выражение.
— Продолжай, — сказал Лео. Но Карла, казалось, не могла отвести завороженного взгляда от почти погребенного под ворохом черных листьев камня, круглого и белого, как яйцо. Да она и не знала, что сказать. Эти слова «не надо» вырвались у нее непроизвольно. Она тут же забыла, чем они были вызваны, и снова погрузилась в полузабытье.
— Ну, — подбадривал ее Лео. — Чего не надо делать? Не надо пить? Э, я понимаю… Но теперь… тебе нужно идти дальше, — сказал он, слегка подтолкнув ее.
Они забрались в самую глубину сада. Здесь аллея огибала сарай, прилепившийся к ограде. Стену сарая густо обвил плющ, видна была лишь потрескавшаяся дверь с ржавыми петлями.
— А… это что такое? — недоуменно спросил Лео, словно он и в самом деле очень удивился.
— Дом садовника.
— Дом садовника?! О, какой красивый! А сам садовник дома?
— Нет.
— Дом садовника… — радостно повторил Лео, так, словно в этих словах был другой, скрытый смысл. — Пойдем, посмотрим.
Карла засмеялась. Все это казалось ей нелепым, но она ничего не возразила. Дверь была не заперта. И когда Лео ее распахнул, то увидел, что в доме одна-единственная комната с низким потолком и пыльным деревянным полом. Стены были голыми, в одном углу на железной кровати лежал серый, дырявый матрац, из которого торчали клочья ваты. В другом углу на треножнике стоял ржавый тазик. Больше ничего. Карла неотрывно глядела на эти жалкие вещи, тошнота стала просто невыносимой; ей хотелось вернуться на виллу и там поудобней улечься на диване. Но, сломленная усталостью и опьянением, она села на кровать и подогнула ноги.
— Зачем, — печально спросила она, — зачем ты заставил меня пить? — Она смотрела на деревянные половицы; на глаза ей падала прядь волос, во рту, полном слюны, она ощущала горечь. Лео сел рядом. «Самый удачный момент», — лихорадочно думал он. И обнял Карлу за талию.
— Будь умницей, вспомни, — ласково уговаривал он, — ты пила по собственному желанию, правда?
Карла покачала головой, но ничего не ответила.
