Каждую осень вспыхивало над рекой инжировое дерево, светясь поначалу красными, позже - коричневыми плодами; потом плоды лопались, и их маленькие паст, и, полные ярко-красных зернышек, слепили завистникам глаза. А дерево стояло себе над рекой и каждое утро, на заре молча звало хозяина.
Осенними слякотными рассветами, когда глаза б ни на что не глядели, когда ни вставать, ни делать ничего не хочется, Зияд-киши подымался чуть свет, шел во двор и жадно глотал свежий осенний воздух, дивясь красоте осени и девственной чистоте вселенной. Стоило ему сорвать с дерева пару крупных росистых инжирин и съесть их, чтоб весь день чувствовать бодрость и свежесть, и бодрость эта, как бы запав ему в душу, весь год потом пребывала с ним. Каждую осень полмесяца, а то и целый месяц были праздником для Зияда-киши; теперь все, теперь праздника больше не будет, никогда не будет, и думать об этом в темноте и в одиночестве было сверх человеческих сил.
Зияд-киши хотел было разбудить жену, да пожалел, не стал. Повернулся, глянул в окно и, заметив, что уже светает, обрадовался, задумался; и так, не отрываясь от окна, вдруг увидел Казыма; с деревянной саженью в руках Казым шагал прямо к инжировому дереву: это был тот, тогдашний Казым, Казым-землемер, и председатель Курсак Касым шел за ним, опустив голову. Казым мерил, Курсак подсчитывал - они отрезали от надела Зияда-киши землю для колхоза, и Зияд-киши вмиг сообразил, в чем дело: к инжировому дереву прет подлюга, прямо на него идет - в колхоз решил забрать, сукин сын! А вид делает, будто понятия и не имеет об инжире, - подпрыгивает, ухмыляется - ни дать ни взять лезгин-канатоходец!.. Сажень, пять саженей, пятнадцать саженей... Когда Казым, миновав инжировое дерево, остановился: "Все!", Зияду-киши стоило большого труда не ударить землемера по темечку. Они были ровесниками, вместе гоняли по улицам, немало влепили друг другу оплеух и затрещин, но теперешняя, не удержи себя Зияд-киши, дорого могла бы ему обойтись.
-Неверно меряешь! - сказал он, подходя к Казыму. - Давай сначала!
- Ты что, сдурел?! Как волоском срезано!
- Я тебе тем волоском башку срежу!
Казым вытаращился на него, негромко произнес: "Контра!", постоял, подумал и, видимо, решив что-то, метнулся вниз, к реке.
- Казым! - крикнул председатель. И взглянув на Зияда, тихо сказал: Ведь договорились, чего кобенишься?
- Именно что договорились. Про инжир не было уговору?!
- Дался тебе этот инжир! - председатель досадливо поморщился.
