Любовь к Паганини | страница 3



Умиленный Мерв извлек из ящичка сверхувеличительное стекло и склонился над божьей коровкой, любуясь совершенством природных форм. Вдруг он оторопел: под линзой отвратительно шевелило усами-антеннами и переступало манипуляторами. Будь ты трижды проклята! Механическая дрянь! Вместо головы в нее был вмонтирован кристалл, он монотонно вспыхивал еле заметным пламенем.

«Все кончено. Пойман с поличным за очередным изобретением!» – безошибочно оценил обстановку Мерв за мгновение до того, как схватить полипинцетом микроинформаторшу и швырнуть ее под ультрапресс. «Крыгг-краггг-крыггг!» – заскрежетало внутри ультрапресса.

– Не делайте глупостей, поселенец Мерв, – услышал пойманный с поличным довольно-таки внятный голос невесть откуда. Он огляделся. В полуметре над столом зависла еще одна псевдокоровка. Голос явно исторгался оттуда, из нее.

– Спокойно, поселенец Мерв. Говорит старший инспектор Бинк. Вас застали на месте преступления. Не пытайтесь скрыться. Бунгало накрыто бронированным колпаком. Все три подземных хода перекрыты. («И о ходах подземных пронюхали, дьяволы», – выругался про себя Мерв.) Не поможет и ваш пресловутый механический крот, на котором вы улизнули от закона прошлый раз: под бунгало подведена ферритовая плита. Время на размышление – пять минут. Добровольная сдача в руки властей намного облегчит вашу участь. Повторяю: время на размышление…

Не выпуская из виду коровку-вещунью, Мерв пятился к двери. Он нащупал ручку, легонько повернул, выскочил из лаборатории вон. Теперь оставалось сделать то, что он предусмотрел на случай провала: уничтожить вещественные доказательства. Он представил себе чулан со всем его воистину бесценным содержимым, которому суждено было в мгновение ока обратиться в молекулярную пыль, и тут же бестрепетно задействовал субстерилизатор…

Когда четверть часа спустя старший инспектор Бинк с двумя дюжими молодцами помоложе одолели наконец все пневмо-, электро-, фото- и прочие затворы в вилле и нагрянули в спальню Мерва, последний беззаботно почивал среди своих многоразличных холостяцких причуд – дестабилизаторов меланхолии, увлажнителей озонированного воздуха, распылителей лунного света, имитаторов океанической зыби и тому подобных устройств, о назначении и принципе действия (и воздействия) коих можно было строить самые отчаянные гипотезы.

– Подымайтесь, Мерв! – устало выговорил Бинк. – Довольно комедию ломать.

Мерв раскрыл глаза, потянулся, как кот, насильственно зевнул, пробубнил: