На поиск командира вылетел Борзов. Метельным днем он на бреющем ходил в районе вражеского переднего края и дальше, по тому маршруту, где должен был пролететь Евгений Николаевич. Несколько раз Борзова обстреляли над передовой, но он продолжал полеты. Командира искали день, два, три, искали непрерывно. Но нашли не за линией фронта, в тылу врага, а на своей территории.
У гвардейцев были три папиросы и семнадцать спичек, пистолеты и пулемет. Утром осталось две папиросы. Помрачнел командир. Далеко ли они отошли? Может быть, на семь-десять километров.
Было голодно, и кружилась голова.
Ночью следующего дня наткнулись на десяток сухих прутьев, торчащих из снега. Разожгли костер. Это стоило целых пяти спичек! Так приятно было приблизить лицо к пламени. Захотелось спать, но командир сказал:
— Надо идти!
На исходе третьих суток они набрели на какую-то дорогу и буквально упали на нее. Сколько они так пролежали, согревая друг друга своим дыханием? Час? Два? Может быть, три?
По дороге приближался автомобиль.
— Командир, — едва слышно проговорил Хохлов и затряс уснувшего Преображенского. — Командир, смотри.
Грузовик подъехал, на снег спрыгнуло несколько человек в белых полушубках с автоматами наперевес:
— Кто такие?
…Через минуту балтийцам совали хлеб, но есть они не могли.
Солдаты — это были наши разведчики — укрыли авиаторов в кузове и повезли в часть. Оттуда в штаб армии.
— Да ведь их ищут! — воскликнул командующий армией. — Немедленно телеграмму в штаб Ленфронта и штаб флота!
В родной полк вернулись на рассвете. Изможденные, усталые. К ним бросились летчики, и по глазам друзей Преображенский и Хохлов поняли, как рады их возвращению.
Почти сутки спал командир. Потом, открыв глаза, сразу взялся за телефон. Аппарат молчал: начальник штаба приказал отключить, боясь, что кто-нибудь разбудит командира. Преображенский пошел в штаб, накинулся на капитана, но осекся, увидев красные от бессонницы глаза офицера.
— Что делаете? — поостыв, спросил полковник.
— Видите, — Бородавка протянул ладони, — мозоли натер. Все бумаги пишу. Отовсюду запрашивают: где Преображенский, где Хохлов, да что с ними?
— Ну-ну, — примирительно сказал командир, — сообщи, что живы-здоровы и сейчас же начнем работать.
Через минуту командир уже приказывал начальнику штаба проверить на всех самолетах бортпайки.
Инженер, когда показали, где оставлен самолет, спросил:
— Сможем ли его вытянуть оттуда?
— Сможете, — ответил Преображенский. — ДБ еще послужит.
