— Если самолет перед бомбометанием получил повреждение, если разбит один двигатель, — спрашивал Преображенский, — ваши действия?
— Наношу удар на одном моторе, — ответил Гречишников.
— Правильно? — спросил командир полка, обращаясь теперь уже ко всем.
— Правильно, — сказал Ефремов.
— Только так, — кивнул Плоткин.
Собственно, только так и поступали летчики Первого минно-торпедного полка.
Побеждать во что бы то ни стало — полковая традиция, и эту традицию брали с собой балтийцы в рейд на Берлин.
Рейды на Берлин предварялись воздушной разведкой. Ее осуществляла группа капитана Ф.А. Усачева. Выполняла она свою опасную работу основательно и как-то незаметно, хотя каждый полет был сопряжен со смертельным риском. Командир группы даже в своей морской форме был похож больше на рабочего, чем на военного. Спокойно, тихо отвечал "есть", когда получал боевое задание. И так же спокойно, никогда не повышая голоса, сам давал приказания подчиненным. За несколько часов до вылета бомбардировщиков Усачев провел свой самолет над морем почти до Штеттина, именно тем курсом, которым должны были лететь Преображенский и его однополчане. Он разведывал погоду.
Плохие сведения сообщать всегда неприятно. Такое положение было у разведчика: густая облачность, местами грозовые тучи. Сравнили его сведения с данными "бога погоды", как в шутку называли метеоролога балтийской авиации Каспина. Тот заверил:
— Дальше условия полета будут лучше.
7 августа 1941 года наши войска вели, упорные бои на Смоленском, Белоцерковском направлениях и на Эстонском участке фронта.
Фашисты в хвастливом сообщении о первых итогах войны, не замечая, что блицкриг уже дал трещину, называли астрономические цифры наших потерь. По их словам, мы потеряли 9082 самолета. Авиация СССР в который раз объявлялась уничтоженной.
7 августа 1941 года наша авиация продолжала наносить удары по мотомеханизированным частям, пехоте, артиллерии противника и аэродромам. Две группы из основной части Первого полка во главе с майором Тужил-киным и лейтенантом Борзовым обрушили бомбы на фашистские мотомехвойска в районе Кингисеппа.
Преображенский, улетая на Эзель, сказал остающимся в Беззаботном тридцати пяти экипажам:
— Вынужден забрать комэсков. Знаю, что вам будет трудно вести борьбу с танковыми колоннами врага. Но надеюсь на вас.
Тужилкин и Борзов не подвели командира…
В этот же день стороной от Ханко прошел "Юн-керс-88". Летчик-истребитель тихоокеанец Петр Бринько без труда определил курс вражеского самолета — остров Эзель. Он хорошо помнил предупреждение своего командира Героя Советского Союза Ивана Георгиевича Романенко: "Не допускать врага к Эзелю!" Бринько до защелки двинул вперед сектор газа, пристроился под хвостом "юнкерса" и снайперским залпом зажег бомбардировщик. Противник торопливо сбросил бомбы в море и попытался уйти от преследования, но спастись не смог. Объятая пламенем машина вошла в пике. "Юнкерс" ударился о каменистый берег и взорвался…
