– Конечно дерево, – невозмутимо кивнул головой Радер, словно для него это было привычным делом. – Здоровенный, такой, ферзал. Вместе с корнями. Я его замучился, потом с крыши спихивать. Хорошо ещё Фло как раз причалил на лодке. Помог немного.
– Куда причалил? – снова не понял Шак. На какое-то мгновение ему даже показалось, что великан просто решил поиздеваться над ним, но лицо у того оставалось абсолютно невозмутимым. – К крыше?
– Ну да. Прямо возле водосточной трубы.
Шак нахмурил лоб, стараясь хоть что-нибудь понять. Но больная голова соображала очень туго.
– Значит, ваш дом стоит под водой? – наконец спросил он, кое-как собрав свои мысли в кучу. – Так, что ли, получается?
– Ну да. В данный момент – да. Одна крыша торчит.
– И мы под водой?!
– И мы тоже. Где-то на глубине шести метров, примерно.
– Но, тогда ваш дом должно затопить! Разве я неправ?
Радер улыбнулся в ответ, и вздохнул:
– Это так сразу и не объяснишь. Нужно всё по порядку рассказывать. Если хочешь – я потом расскажу, когда твой друг проснется. Ему ведь тоже будет интересно. А два раза повторять одно и тоже мне не хочется.
– Ну, хорошо, – согласился Шак.
Радер достал из кармана кусочек бумаги, мешочек с табаком, и принялся задумчиво скручивать самокрутку. Но, позже, спохватившись, извинился:
– О, прости. Это уже по привычки.
– Да ничего страшного, – махнул рукой Шак. – Курите. Ведь вы у себя дома.
Но Радер убрал мешочек обратно в карман.
– Потерплю… Есть хочешь? Жена как раз обед варит.
Шак на секунду задумался. Хочет ли он есть. Пожалуй, до того, как великан упомянул об обеде, он не испытывал никакого чувства голода. Но сейчас у него вдруг жутко заурчало в желудке.
– Пожалуй, не откажусь, – вежливо сказал Шак.
– Ну, тогда вставай, если себя нормально чувствуешь. Сейчас Дос принесёт твою одежду. Дос – это мой сын младший.
С этими словами Радер покинул комнату. А буквально через пару минут в неё вошел маленький мальчик лет пяти, с ворохом чистой одежды Шака в руках. Мальчишка был удивительно похож на своего отца. Вот только волосы у него были почему-то огненно рыжие. Казалось, об них можно было обжечься.
– Ваша одежда, многоуважаемый, – проговорил он. – Мама её выстирала и высушила.
– Спасибо, – поблагодарил Шак, несколько смущённый таким уважительным обращением.
Дос бросил одежду на стул и стремглав выскочил из комнаты, краснея от смущения до корней своих рыжих голос.
Шак не спеша оделся, чувствуя приятное прикосновение чистой одежды к коже. Кое-как пригладив растрёпанные волосы, он, неловко переминаясь с ноги на ногу, вошел в открытую дверь.
