Абдулла и его друзья пили чай и ждали Насреддина. | Прошел час. Два. Три. Четыре.
— Он испугался меня! — шумел Абдулла. — Знайте все о трусости Насреддина!..
на следующее утро Абдурахман распустил по городу слух, что у дальнего колодца уже три дня караванщики ведут спор с приезжим купцом и что они ждут Насреддина, который один лишь может рассудить их.
Ходжа сразу же стал собираться в путь.
И когда он приехал на базар, чтобы купить еды в дорогу, Абдулла уже ждал его возле лотка лепешечника.
— Ну, где мои орехи? — спросил он.
— Какие орехи? — удивился ходжа. — Ты хочешь сказать: «Вот твои бараны?»
— Правоверные! — зарычал бай. — Вот он, обманщик Насреддин…
— Да, я вчера дважды обманул почтенного бая, — подтвердил ходжа.
— Один раз ты обманул меня, нечестивец! А потом удрал за орехами и пропал… Я ждал тебя четыре часа…
Весь базар знал о споре и внимательно слушал бая. Но когда Абдулла сам сознался, что Насреддин заставил его четыре часа зря прождать себя, то поднялся такой шум, какой бывает в небе при сильной грозе.
— Неужели ты не понимаешь, — объяснил Керим-ростовшик, — что, раз Насреддин заставил тебя быть посмешищем и четыре часа ждать его зря, он обманул тебя! Говорил я — не связывайся с ходжой…
— Давай баранов! — шумел базар. — Давай баранов!
Абдулле пришлось отдать ходже пятнадцать баранов, а тот передал их тут же Кериму, в уплату долга Икрама.
Среди базарной сутолоки осталось незамеченным исчезновение Длинного Носа. Только что он стоял рядом с Насреддином — и вдруг его не стало. Раз Абдулле не удалось посрамить ходжу в споре, то нужно было пускать в ход последнюю из заготовленных ловушек: кражу ишака.
На эту кражу Абдулла, толстый судья и их друзья возлагали большие надежды. Подручные Абдурахмана выполнили все очень четко, как и положено профессиональным мошенникам, имеющим опыт придворной жизни.
Абдурахман посоветовал ходже ехать к колодцу кратчайшим путем: по старой, заброшенной дороге. Насреддин, разумеется, принял этот совет недоверчиво. Но друзья подтвердили: действительно, по старой дороге ближе вдвое, хотя часть ее придется идти пешком: ишак может поломать ногу среди мелких ям и колдобин.
Длинный Нос и строил свои расчеты именно на том, что Насреддин вынужден будет некоторое время вести ишака под уздцы.
Возле старого засохшего дерева Насреддин слез с ишака, взял его за повод и, думая, как обычно, о чем-то своем, пошел по расковыренной каменистой дороге. Пройти надо было немного, а дальше путь уже снова становился пригодным для верховой езды.
