— Те же принципы, правда, иной подход. Школа Мейдстоун хочет предстать более современной, разрекламировать свой метод как более полезный для здоровья. Девочки там пили свежее молоко, ходили в походы и спали на сеновалах. В общем, простая жизнь, но по шикарной цене. Посетителей там пускали только по воскресеньям, и то с них не сводили глаз. Мой несчастный отец думал, что мне там будет лучше, но пребывание в Мейдстоуне лишь прибавило мне решительности как можно скорее оттуда выбраться и попасть в настоящий мир.
— Нравится вам Бреретон или не нравится, все же вы были здесь дольше и чувствуете себя более в своей тарелке, по сравнению со мной, — продолжала Гизела. — Ваша работа дает вам возможность устанавливать близкие контакты с девочками, ведь вы почти их возраста. Они могут быть с вами откровенными там, где в разговоре со мной предпочитают отмалчиваться.
Алиса внимательно посмотрела на Гизелу.
— Например?
— Ну скажем, в отношении Фостины Крайль…
— Не понимаю, о чем вы говорите…
— Нет, вы все понимаете, — резко возразила Гизела. — Я заметила, как иногда вы на нее смотрите, — с каким-то недружелюбным любопытством, как будто вы находите в ней что-то странное, непонятное.
— Вздор! — грубо отрезала Алиса. — Фостина Крайль просто глупа. И в этом нет ничего странного. Такое видишь повсюду. У нее слабый характер, она бесцветна, не умеет преодолеть робость и ужасно озабочена тем, чтобы понравиться всем на свете. У нее нет чувства юмора. Не обладает Даром обзаводиться друзьями. Просто стареющая девица. Жертва природы с рождения. Фостина — размазня. Одна из тех, которые постоянно принимают витамины, не получая от них никакой пользы. Вы заметили этот флакон с витаминами Б-2, который постоянно стоит возле ее тарелки за обедом? С такими людьми, как она, ничего не поделаешь. Их характер — их судьба. Она рождена, чтобы стать мишенью для любого юмориста и задиры, а ведь таких в мире немало. Взять хотя бы Тяжелое копытце!
— Тяжелое копытце? — переспросила Гизела, не совсем уверенная в точном значении нового американизма.
Алиса ухмыльнулась.
— Так девочки называют миссис Лайтфут[2].
— Тогда, — начала раздумчиво Гизела, — Фостине предстоит потерять работу лишь потому, что у нее не достает истинно твердого характера, столь необходимого для хорошего учителя.
— Может быть, — Алиса продолжала изучающим взглядом осматривать Гизелу. — Что, она потеряла работу?
— Ну, это не наше с вами дело, — и Гизела поспешила сменить тему разговора. — Скажите, нельзя ли вернуть мое письмо? Что, если позвонить почтальону в деревню и сообщить ему о моем намерении забрать письмо обратно?
