— Нет. — Покрытые никотином пальцы беспокойно теребили край одеяла на коленях. — Просто он упомянул название долины Тор во время нашей встречи в Риме. Он сказал, что намеревается туда поехать, и я тут же подумал: шотландское нагорье! Какое идеальное место, чтобы…
— Спрятаться?
— Мой дорогой сэр! — Блейн опять щедро, вовсю улыбался. — Мне не от кого прятаться, уверяю вас.
— Вот в этом и состоит интересующий меня вопрос, — резко возразил я. — Так вам не нужно скрываться?
— Никаких обвинений на законном основании нельзя выдвинуть против меня, — сказал Блейн и нервно заерзал в кресле. — Я никогда не вел радиопередач с радиостанций стран-участниц гитлеровской оси. Я никогда не продавал им секреты военного характера. Они могут упрекнуть меня только в одном: в том, что я продолжал жить в стране — участнице оси, в Италии, и после того как Соединенные Штаты вступили в мировую войну. Я на самом деле ответил отказом на любезное приглашение нашего посольства помочь мне выбраться из страны после объявления войны. Но я сделал это только по состоянию здоровья. Я человек слабый, и длительное путешествие не могло пойти мне на пользу. Я им все это изложил с предельной ясностью. У них не могло быть никаких сомнений в отношении моей лояльности к своей стране. И когда я все же покинул Италию и решил переехать в Англию, у меня не возникло никаких проблем с получением заграничного паспорта. Все это свидетельствует, что ко мне нет никаких претензий, не правда ли? Но до меня дошли слухи, что эти отвратительные американские газеты публикуют кучу клеветнических статей о моей персоне. И это называется свободой печати! Фактически это патент… патент на убийство человека. Если бы у меня хватило средств, я непременно обратился бы в суд.
— Отрицаете ли вы, что находились на дружеской ноге с фашистами в Италии и вишистами во Франции во время войны?
— Это были чисто социальные контакты, — вежливо ответил он. — Их также поддерживало множество американцев, англичан и французов. В конце концов нельзя бросать своих старых друзей только из-за несогласия с их политическими взглядами, не правда ли? Это отдает доктринерством и отсутствием цивилизованности. При таких условиях общество просто не может существовать.
— Если вы ни от кого не скрываетесь, то почему живете в таком неприступном месте? — спросил я.
Опять у него на губах заиграла жеманно-сладенькая улыбочка.
— Существует большое различие между глаголом «прятаться» и выражением «залечь на дно». Именно это и произошло. Я залег на дно в ожидании, пока все успокоится. Тогда я вернусь в Америку.
