Мы перешли через пешеходный мостик и взошли на противоположный берег реки. Под ногами стелился плотный туман. Еще несколько секунд назад солнца не было видно, оно спряталось за тучами, и вот вдруг — мгновение, и я вновь увидел огонек, просачивающийся через белую занавеску. Можно было даже различить камни покинутой деревни и за ней дымовые трубы Ардрига.
— Туман рассеялся, — сказал я. — Думаю, дальше я сам найду дорогу.
Шарпантье любезно воспринял свою «отставку», но его карие глаза явно посмеивались надо мной. Он догадался, что я был не прочь обсудить дела Стоктонов за их спиной и, насколько я понял, считал мою холодность с ним излишней.
— До скорого, — сказал он по-французски, улыбаясь. — Ибо я уверен, что мы скоро обязательно встретимся… скоро.
Что он подразумевал под этим?
Повернувшись, он исчез в тумане, который все еще закрывал гребень горы. Я пошел вниз по склону, пытаясь не думать о Стоктонах.
Но они никак не желали выйти у меня из головы.
Обычно мужчина теряет иллюзии, питаемые в отношении к женщине, либо с физической, либо с психологической точки зрения. Но в случае с четой Стоктонов этот процесс мог носить чисто интеллектуальный характер. Он женился на ней до того как она начала писать всю эту ужасную дребедень, — значит, это был брак по любви. Ведь оба они были бедные люди. Если бы он был биржевым брокером, владельцем бакалейной лавки или врачом, он, вероятно, не понял бы, насколько плохи ее сочинения. Но, к несчастью, он сам был писатель, человек, обладавший литературным вкусом и определенными достижениями, от которого, конечно, нельзя было скрыть ни малейшей небрежности в композиции или ложного пафоса, пропитавшего все ее творения. Он, конечно, мог вытерпеть отсутствие интеллекта, но присутствие интеллекта столь низкой пробы было, несомненно, мучительным испытанием для такой личности, как он. Тот факт, что он экономически был зависим от производства всей этой белиберды, еще больше осложняло всю ситуацию и добавляло ему страданий. Независимо от того, насколько они были терпеливы, предупредительны друг к другу, даже, если никогда не заводили речи о его или ее работе, все это, несомненно, постоянно порождало между ними напряженность. Трагическая смерть двоих сыновей могла, конечно, их временно сблизить, и каждый из них мог проявлять колебания в отношении бракоразводного процесса. Но даже общая печаль не в силах объединить навсегда разъединенное. И вот теперь еще беда с этим приемышем.
