на мирных жителей
страх нагнал.
Гуляет английское судно "Кент".
С пушек снят походный брезент.
Рыжеволосый офицер
камский берег берет на прицел.
Собор кафедральный бел как мел.
"Мишень превосходна. Wery well!"
2
Ах, парень-парень, совсем молодой!
Ему б не шутить со своей головой.
Ах, парень-парень, такой молодой!
Разлетелась песенка над водой:
"Мундир английский,
погон французский,
табак японский…"
"What?" — переспрашивает — "Как?"
Где же сейчас правитель омский?
Видно, дело совсем табак!
Убегает в Сибирь Колчак.
Опустел у него колчан.
От Красной Армии, словно овцы,
без оглядки бегут колчаковцы.
Сдался "Кент",
"Суффолк" умолк,
перебит отборный полк…
И по Каме
нефть кругами,
и от мертвецов круги:
SOS!
Всевышний, помоги!
И-и-и…
Круги,
круги…
Белым слезкам не поверив,
не ответил правый берег,
и на левом берегу
ни привета, ни гу-гу…
3
Камская вода — подойди, взгляни:
крутятся в воронках давние дни.
Над утонувшими нет креста.
Камская вода — ах, быстра!
Катит холодную зеленую волну.
Унесла далеко гражданскую войну.
Нынче во весь свой немалый рост
выгнулся над прошлым камский мост.
Держит машины, пешеходов на весу.
Смотрит: что это делается внизу?
Мышцами играя, подмывая берега,
гонит пену Кама, вечная река.
И давным-давно, как забытый сон,
смыт и унесен капитан Джемисон.
3.07.69
Не знаю, что это такое,
когда, четырежды права,
в земле, без солнца, под землею
растет упорная трава.
Она не зелена. И все же
назвать ее бесцветной жаль
извечный свет свободы ожил
в ростке, свернувшемся в спираль.
Весной светлей, и ближе дали…
Так сильный выглядит добрей.
Коснись — она и впрямь одарит
суровой нежностью своей!
18.11.70
Человек переезжает.
Снег ли сыплет, дождь ли льет…
Он без грусти провожает
взглядом старое жилье.
Пусть посорваны обои
и облуплены полы,
у него в душе гобои
притаились до поры.
Человек переезжает.
Позавидуйте ему.
Как он ходит виражами
в новоявленном дому!
Газ на кухне проверяет.
Смотрит, как вода течет.
Время весело теряет.
У него — другой отсчет.
Словно он родился снова,
радость брызжет из-под век.
Как с рождения Христова
с новоселья — новый век!
Вот он зеркало поставил.
Место шкафчику нашел.
Мигом стулья дружной стаей
облепили круглый стол.
Так, наверно, возвещают
Страшный суд… Изыди, сон!
Как он борется с вещами!
Поглядишь — Лаокоон!
Время не идет впустую,
но разбросаны дела
одесную и ошуюю,
от угла и до угла.
Человек вовсю хлопочет.
Он уже и сам не рад.
Он почти вернуться хочет,
но попробуй — все назад!
Та же самая морока,
не моргнешь — в один присест
