Кемский не погиб. Атака неприятельской конницы изумила, но не испугала его. Видя себя отрезанным от своих, он выстроил всю свою команду в каре и начал отстреливаться. Французы нападали на него с зверским ожесточением.
– Нет пощады! Нет вам помилования! – кричали они. – Австрийцы убили Жубера, а вы – нашего Гаро! Вы! Вы! Мы узнаем ваши мундиры! Смерть! Смерть вам!
Наши, в безмолвии отчаяния, не понимая кликов неприятельских, сражались и умирали. Силантьев пал из первых, придержавшись рукою за полу своего господина. Кемский, видя, что нет спасения, решился умереть. Он чувствовал, что ранен несколько раз; уже близко блистали вражеские сабли; уже падали последние из храбрых егерей. Вдруг пуля ударила ему в грудь и придавила медалион с портретом Наташи в его записной книжке. Мысль о жене возвратила ему чувство и любовь к жизни. Он схватился за книжку, вынул ее из-за пазухи, чтоб еще раз взглянуть на милые черты, развернул ее; из нее выпала бумажка, и он увидел слова, начертанные другом Алимари при последнем прощании. Не зная сам, что делает, он громко произнес эти слова – не помнил, какие именно, но они были французские. В то же мгновение почувствовал он удар сабли в плече, и вдруг в ряду неприятельском раздался голос:
– Остановитесь! Не рубите его! Именем республики, он мой пленник!
Сабли опустились, выстрелы умолкли, драгуны расступились. Французский полковник приблизился к Кемскому, взял его за руку и повел с собою, прежде нежели он мог опомниться.
– Берите пленника, – бормотали драгуны, – но деньги и вещи его принадлежат нам.
– Молчать! – воскликнул полковник грозно. – И он и его вещи принадлежат мне.
– Они правы, – возразил Кемский, – я отдам все, что у меня есть!
– Нет, брат мой, – отвечал ему полковник дружеским тоном, – вы изранены, вы в плену.
– В плену! – с горестью повторил Кемский.
– Что делать? Такова участь войны! – возразил полковник. – Вам теперь деньги нужны, но если б их не стало, располагайте моими.
– Великодушный человек! – сказал тронутый Кемский. – Не деньги мне нужны, но если уже вы хотите довершить доброе дело…
– Говорите! Говорите! – воскликнул полковник. – Минуты дороги. Я должен воротиться на свое место.
– В моем отряде был один человек, дорогой моему сердцу. Он пал, но, может быть, он жив. Умоляю вас, отыщите его на месте сражения.
– Охотно, но как его узнать? Он, конечно, офицер?
– Нет, – отвечал Кемский, – он простой солдат; скажу более: он был у меня тем, что вы называете невольником, но он вырос со мною, он мне друг! Узнать же вы его легко можете. Все мои егери были в мундирах с зелеными воротниками; он один с красным.
