Не помогало даже присутствие Ренель, которая сидела в дальнем конце зала, в черном платье, подаренном Филибом, с распущенными по плечам огненно-рыжими волосами. Время от времени они встречались взглядами, и она улыбалась Филибу той едва заметной загадочной улыбкой, при виде которой у него обычно прыгало сердце от счастья.
«Твоя мать боится, что ты слишком сильно привязался к девушке». Филиб даже не понимал толком, что это значит. Слишком привязался. Возможно ли такое?
Ренель рассердилась на него из-за прошлой ночи, как он и предполагал. Но она не умела долго дуться. Когда Филиб отыскал девушку на рыночной площади, они выбрались из города через потайные ворота, обогнули снаружи замок с его легендарным двойным крепостным рвом и прошли по своей тайной тропинке на берег реки. Там они предались любви в тени ив, как очень часто делали в течение последнего года.
Перед самым закатом, когда тени сгустились и воздух посвежел, Филиб оставил девушку на берегу. Но прежде чем уйти, пообещал Ренель, что они проведут вместе сегодняшнюю ночь и (необдуманные слова!) все следующие. Глупая клятва. Они оба понимали это. Но Филиб с радостью отдал бы все королевство за улыбку, озарившую в тот миг лицо возлюбленной.
Он все еще ощущал на губах вкус ее кожи, ощущал прикосновение ее рук к спине. Но сейчас, сидя в глубине большого зала между дядей и матерью, он чувствовал, что они с ней далеки друг от друга, как никогда.
«Я буду с ней сегодня ночью, после поездки», — сказал себе Филиб.
И словно в ответ другой голос — не отца ли? — прозвучал у него в уме: «Ты станешь королем в течение года». «Я могу взять ее с собой в Город Королей».
«Зачем? Вы никогда не сможете пожениться. Дети, которых она родит от тебя, будут незаконнорожденными. А твоя жена? Неужели ты готов поставить под удар свой брак, еще даже не встретившись с женщиной, которая станет твоей королевой?»
Он хотел только одного: вскочить на коня и поскакать прочь. Убраться из этого зала, из этого замка, из этого города.
— Вам нездоровится, милорд?
Филиб повернулся и увидел первого советника, которая сидела по левую руку от его матери и пристально смотрела на него встревоженными бледно-желтыми глазами.
— Нет, все в порядке, Энид. Спасибо.
— Ты не передумал ехать сегодня, Филиб? — спросил дядя.
Филиб почувствовал, как напряглась мать.
— Нет. Я поеду сразу по окончании пира.
— По-моему, это прекрасный способ чтить память герцога. Ты согласна, Нерина? — Тоббар незаметно подмигнул Филибу, который широко улыбнулся в ответ.
