Входная дверь отворилась. На пороге кафе появился представитель власти в синей форме. Он величественно произнес:
— Что здесь происходит?
Все кафе встретило врага единым фронтом.
— Просто веселимся, — сказал один из молодых людей.
— Правда, — добавил хозяин. — Дружеские забавы.
Он незаметно затолкал ногой клоки волос под соседний столик. Противницы улыбались друг другу с притворной нежностью. Полисмен недоверчиво оглядел кафе.
— Мы как раз уходим, — сказала блондинка сладким голоском. — Идем, Даг.
По случайному совпадению, еще несколько человек собирались уходить.
Страж порядка мрачно взирал на них. Его взгляд ясно говорил, что на сей раз им, так и быть, сойдет с рук, но он возьмет их на заметку. Потом он с достоинством удалился.
Кавалер рыжей девицы уплатил по счету.
— Как вы, ничего? — спросил хозяин у рыжей, которая повязывала голову шарфом. — Лу вон сколько волос выдрала.
— А я и боли-то никакой не почувствовала, — беззаботно отозвалась девица.
Она улыбнулась ему:
— Уж вы нас простите за скандал.
Компания ушла. Кафе опустело. Я поискал в карманах мелочь.
— Все равно она молодчина, — одобрительно сказал хозяин, когда дверь закрылась. Он взял щетку и замел рыжие волосы в угол.
— Да, боль, должно быть, адская, — ответил я.
— Я бы на ее месте не вытерпел, взвыл, — признался хозяин.
— Вы хорошо ее знаете?
— Да, она чуть не каждый вечер здесь. Такертон ее фамилия. Томазина Такертон. А здесь ее Томми Такер зовут. Денег у нее до черта. Отец оставляет ей все наследство, и что же она, думаете, делает? Переезжает в Челсн, снимает какую-то конуру около Уондсворт Бридж и болтается со всякими бездельниками. Одного не могу понять: почти вся эта шайка — люди с деньгами, могут жить хоть в отеле «Риц». Да только, похоже, такое житье им больше по нраву.
— А вы бы что делали на их месте?
— Ну, я-то знаю, как с денежками поступать, — отвечал хозяин. — А пока что мне пора закрываться.
Уже на выходе я спросил, из-за чего произошла эта ссора.
— Да Томми отбивает у той девчонки дружка. И уж поверьте, не стоит он, чтобы из-за него драться.
— Вторая девушка, похоже, думает, что стоит, — заметил я.
— Лу — очень романтичная, — снисходительно сказал хозяин.
Я себе представляю романтику немного иначе, но высказывать своих взглядов не стал.
Примерно через неделю я просматривал «Таймс». Мое внимание привлекла знакомая фамилия — это было объявление о смерти.
«2 октября в фоллоуфилдской больнице (Эмберли) в возрасте 20 лет скончалась Томазина Энн Такертон, единственная дочь покойного Томаса. Такергона, эсквайра из Кэррингтон парк, Эмберли, Сэррей. На похороны приглашаются лишь члены, семьи. Венков не присылать».
