Задыхаясь, она забросила вверх ноги, стремясь зацепиться за толстую дубовую ветвь. Псы прыгали, хватали зубами ее юбки. Две собаки, вцепившись в платье, повисли на нем, потянув Равенну вниз. Их примеру последовали другие. Все, не спастись. Руки ее разжались, выпустив ветвь. Равенна с криком упала посреди своры.
– Назад! Все назад! – услыхала она жесткий мужской голос, донесшийся откуда-то сверху.
Но было поздно. Прикрыв лицо ладонями, она принялась ждать, когда первая слюнявая пасть вцепится в нее.
Собаки окружили Равенну, они толкали ее, ударяли хвостами, обнюхивали, но не кусали. Короткий приказ хозяина успел превратить взбесившуюся свору в ручных собак.
Ошеломленная Равенна попыталась перевести дух. Откуда-то появилась рука, учтиво помогая ей подняться на ноги. Вокруг собрались шесть всадников, однако затуманенные слезами и страхом глаза не видели их. Наконец, отбросив с лица густую черную прядь, она поглядела на стоявшего перед ней мужчину. Равенна словно ощутила удар молнии: конечно же, перед ней сам Тревельян, лишь он один во всем графстве держал охотничьих псов. Граф постарел, – она помнила его другим, – оставаясь тем не менее ловким и во всем соответствующим облику властелина… Он тоже узнал ее. Оба не изменились с того дня, когда она забралась в его спальню: дитя превратилось в женщину, а светлые некогда волосы Тревельяна припудрила седина.
– Равенна.
Хриплый шепот застал девушку врасплох. В шелесте звуков, сложившихся в ее имя, угадывалось непонятное чувство, и какое-то мгновение, несколько секунд, она могла только глядеть на Ниалла, как мошка, запутавшаяся в тенетах этого паучьего взгляда.
– Что ты делаешь одна в лесу? – спросил он.
– Я… я… – В душе Равенны внезапно закипел гнев. Свой долг Тревельяну она уже выплатила. Теперь она уже ничего не должна ему. Пусть он и правитель графства, пусть остальные смотрят на него со страхом. Пусть не ждет этого от нее, – настолько велико было ее презрение. – Эти звери могли убить меня, – указала она на несколько дюжин собак, крутившихся возле нее.
– Какая ненависть в этих глазах! – мрачная улыбка внезапно изогнула губы Тревельяна.
Равенна потупилась. Она не хотела обнаружить перед Тревельяном ненависть к нему. Узнав об этом чувстве, граф получал слишком большую власть над ней, а этого она не хотела.
Девушка поглядела на Тревельяна сквозь упавшие на лицо волосы. При всей своей ненависти к этому человеку она больше не боится его. Перед ней не ужасный вурдалак, напомнила она себе, а существо из плоти и крови, человек, наделенный всеми слабостями и ранимостью, присущей нашему роду. Озадаченная, она вновь поглядела на него с новым страхом, с которым еще не была знакома… и страх этот становился все сильнее с каждым взглядом на графа. Тревельян запомнился ей стариком. Теперь же, оставаясь на двадцать лет старше, он почему-то не казался девушке старым. Она преобразилась, став из девчонки женщиной, способной желать и поступать, руководствуясь собственной волей, но изменившимся казался граф. Она не могла отделаться от странной мысли: оказывается, Тревельян – красавец… Ее чрезвычайно смущало и то, что тогда, девчонкой, она непонятно почему не заметила пронзительный взгляд этих бледно-голубых глаз и того, как хороши эти жесткие губы. Он всего только мужчина. Но взгляд его отчего-то вселял в нее теперь большую тревогу, чем в тот день, когда она была поймана в его спальне.
