Морг, куда пригласил нас Рудольф, оказался на окраине города и производил весьма удручающее впечатление. Хотя мало найдётся людей, на которых морги производили бы другое впечатление. Но Рудольф и не был человеком, но даже для вампира его пристрастие к моргам была для нас загадкой.
Мы оставили машину в стороне от дороги, на случай если пожалуют незваные гости. Здание морга находилось на пустыре, который был окружён высокими деревьями. Они казались настолько большими и древними, что в душе возникал трепет и, как это не странно, ощущение своей ничтожности и уязвимости. Луна освещала нам путь, причудливо играя с тенями, отчего создавалось впечатление, что мы находимся в фильме ужасов с маленьким бюджетом на декорации.
Трава, которой зарос пустырь вокруг морга, доходила мне выше колена, и то и дело какие-то неведомые колючки больно кололи ноги и цеплялись за чулки. Высокие каблуки немилосердно проваливались в землю, это ужасно мешало идти. Ещё раз, мысленно пообещав себе, что брошу все эти дамские штучки, и начну одеваться так, чтобы возможно было хотя бы ходить нормально, не говоря уж о том, чтобы драться. Я бросила долгий, задумчивый взгляд на новопришедшего, который, как и Антонио шёл впереди меня на несколько метров.
Что я чувствовала к нему? Ответ был очевиден, как и то, что земля круглая. Я любила его, но в, то, же время и ненавидела. Ненавидела за его горькие слова, за те прикосновения, что он дарил Изольде, а не мне. Но сейчас я смотрела в спину этому самому дорогому существу во всём мире, и сердце моё переполнялось любовью. Ничто в мире не заставило бы меня предать его, или причинить ему боль. Но сейчас мы не могли позволить себе такой роскоши как "любовь", хотя о чём я говорю, новопришедший наверняка даже не связывает меня и это дивное слово вместе.
Я подавила вздох отчаянья. Что мне ещё остаётся делать, как не идти и молча не смотреть на его спину, которая такая же безмолвная и холодная как его сердце. Мысленно я признавалась ему в своих чувствах уже не раз, но сказать, вслух не смела. Во-первых, мы сразу поставим себя под удар, ни совет, ни наставник этого не одобрит. Сейчас главное Диаспора, а всё остальное может подождать. В конце концов, с недавнего времени у нас в распоряжении вечность. Я хмыкнула. Кому нужны эти отговорки, ведь и так понятно, что как только мы спасём Диаспору и установленная ею "Хартия", как тут же появится новая проблема, и это замкнутый круг, и видимо это моя судьба.
