Капризуля, или Каково дружить с вампиром | страница 5
- А кроме увлечений? Скажем, любовь?
- Любовь... Смотря что понимать под любовью. Постельные игры малоинтересны. Может, потому, что у вампира другая физиология, а может, они тоже надоедают. А привязанности... - Его лицо на секунду исказилось и снова разгладилось. - Привязанности для вампира просто опасны.
Я осознала, что увлеклась разговором и совсем забыла о соблазнительной жилке, и быстро взглянула на свое плечо. Он проследил за моим взглядом и опять принялся смотреть в стену.
- Что же остается?
- Остается экстаз питания. Экстаз охоты. О, это никогда не надоедает. И горе тем вампирам, которые жалеют свои жертвы - они лишены самой основы нашего существования! Все эти игры в ухаживания и любовь, в которые мы играем со своими будущими жертвами, все эти преследования охотников за вампирами, которые, как правило, кончаются горестно для охотников - вот почему мы их так любим, я имею в виду охотников, с ними интересно - все эти танцы со смертью, оттягивание момента первого укуса... - он резко перевел взгляд на мою шею и замолчал. Я замерла, заставив себя не затаивать дыхание - вдох-выдох, вдох-выдох... Вот сейчас, сейчас... Но он снова отвел глаза, на этот раз опустив их, и продолжал:
- И экстаз крови. Это тоже не надоедает никогда. Ведь мы не просто существа, питающиеся кровью. В этом смысл нашего существования, высшее наслаждение, какое только дарит вампиризм. Его нельзя описать - можно только намекнуть. Когда сама жизнь втекает в жилы с горячей жидкостью, когда на языке чувствуешь острый вкус агонии и ужаса... Это сильнее и острее всех наслаждений, какие только можно придумать...
Его глаза затуманились, веки опустились. Я села рядом, ласково обняла его и зашептала на ухо:
- Так возьми же меня! Подари себе это наслаждение... И мне.
Я тоже хочу познать, каково, когда в горло льется чужая жизнь...
Он рванулся, разомкнул мои руки и отшвырнул меня от себя.
Зеленые радужки почти побелели, лицо страшно исказилось. Но через несколько секунд он взял себя в руки.
Я упала, стукнувшись спиной о подлокотник кушетки. Было больно чудовищная сила вампира так впечатала меня в этот подлокотник, что я серьезно призадумалась, а цел ли у меня позвоночник. Я попыталась подняться, всхлипывая от боли:
- Ну почему...
- Я сказал - нет. Не сейчас. И объяснил, почему. Солнечный луч тебя побери, женщина, я могу быть абсолютно равнодушным к страданиям людей, но мысль о том, что я сотворил страдающего вампира, не даст мне спокойно спать по дням!