Так вот я и получил этот псевдоним. Работая для журналов, я обзавелся еще и средним инициалом «Г», что означало «Годдэм» [Goddamn (англ.) — проклятый.]. Иногда я даже ставил на книгах автограф «Эрик Годдэм Айверсон» — своеобразный комментарий к навязанному мне псевдониму.
— Ваши произведения обычно строятся на реальном историческом материале. Например, цикл «Видессос». Это как-то связано с вашим образованием?
— Действие цикла «Видессос» разворачивается в некоем фантастическом аналоге Византийской империи. Я получил докторскую степень за работы по византийской истории, став таким образом чуть ли не самым безнадежным безработным в истории человечества. А вот историком (а позже и литератором) меня сделало пристрастие к чтению научной фантастики. Я действительно собирался посвятить себя науке, но скорее уж астрономии. Однако где-то в старших классах я прочитал роман Л. Спрэга де Кампа «Да не опустится тьма». Прежде такая литература мне в руки как-то не попадала. Я начал выяснять, что там правда, а что де Камп выдумал — и не сумел разобраться. Потом я поступил в Калифорнийский технологический институт и вылетел в конце первого курса, в немалой степени потому, что все больше интересовался историей и все меньше — физикой. Ну и, конечно же, потому что как раз тогда вышло известное издание «Властелина Колец» в мягкой обложке, и я прочитал его раз эдак восемнадцать — вместо того чтобы грызть гранит науки.
Дальше меня занесло в Лос-Анджелесский университет на отделение византийской истории. Я защитил докторскую и тут же обнаружил — собственно говоря, это начало проясняться уже где-то к середине аспирантуры, — что имею две возможности получить постоянную научную работу: почти нулевую и нулевую. Два года я преподавал в Лос-Анджелесе, замещая своего бывшего руководителя, пока тот стажировался в Афинском университете. В середине 79-го он снова занял свое место, и я тут же решил, что не желаю возвращаться к жалкому статусу почасовика.
К этому времени в «Белмонт Тауэре» вышел тот самый мордобойно-магический роман; кроме того, я получил деньги за несколько рассказов, принятых, но еще не напечатанных: покупают — значит, не так уж плохо они написаны. На этом основании я устроился в отдел образования Лос-Анджелесского округа техническим писателем. Это означало, что я писал технические тексты, газетные заметки и опросники, подвизался в ролях корректора и редактора, а по большей части — машинистки. Когда я еще сидел без работы, я начал то, что стало впоследствии четырьмя книгами «видессосского» цикла. Работать и одновременно писать было труднее, но я кое-как справился и даже начал регулярно продавать свои произведения. В июле 91-го я решил, что теперь могу рискнуть отправиться в свободный полет, в каковом состоянии я и пребываю по сию пору.
