— Спасибо, что не даете угаснуть нашим надеждам, — пробормотал Пеггол.
— Надежда помогает выжить, — отозвался Рэднал, — но вы знали шансы, когда решили остаться.
Семеро охотников растянулись в цепочку на расстоянии пяти кьюбитов друг от друга. Рэднал, лучший следопыт, шел в центре, справа от него шагал Хоркен вез Софана, а слева — Пеггол. Именно они, скорее всего, способны вновь заметить след, если он его потеряет.
А такая вероятность росла с каждым шагом. Вскоре выяснилось, что Эвилия и Лофоса не держали курс строго на запад. Вместо этого они шли зигзагами — сперва несколько сотен кьюбитов на северо-запад, затем несколько сотен кьюбитов на юго-запад. Они явно старались запутать возможных преследователей. Причем выбирали по возможности самую твердую почву, где копыта ослов практически не оставляли следов.
Рэднал мрачнел с каждым шагом. Следы терялись все чаще и все труднее становилось их потом отыскать. Продвижение шло очень медленно; крепалганки явно ехали быстрее.
— У меня вопрос, — сказал Хоркен вез Софана. — Предположим, звездная бомба взорвется и горы падут. Как эти две женщины собираются спастись?
Рэднал пожал плечами; он понятия не имел.
— А вы что думаете, Пеггол вез?
— Ну, мне видятся две возможности… — начал Глаз-и-Ухо.
— Я мог бы и догадаться, — вздохнул Рэднал.
— Тс-с-с! Как я говорил, пока вы меня не прервали, первая возможность — детонатор на звездную бомбу поставили замедленного действия; таким образом у злоумышленников будет время бежать. Вторая возможность — агенты сознательно идут на самопожертвование. Подобных диверсантов-самоубийц регулярно использовал Моргаф, да и мы несколько раз прибегали к их услугам. Так что Крепалга способна воспользоваться их помощью.
Хоркен задумчиво кивнул.
— Логично. Сперва они рассчитывали на первый вариант, а потом, когда выяснилось, что мы проведали об их планах, решились на жертву.
— Не исключено, что они и сейчас надеются спастись, — сказал Пеггол. — Предположим, где-то в окрестностях спрятаны баллоны с гелием; наши девушки могут наполнить им презервативы, которых у них наверняка предостаточно, и выплыть из Низины.
Сердцебиение-другое Рэднал думал, что он говорит серьезно. Потом фыркнул:
— Хотел бы я сохранить чувство юмора на пороге смерти!
— Смерть найдет меня независимо от того, серьезен я или нет, — отозвался Пеггол. — Остается только идти вперед.
Разговор не клеился.
Чем выше поднимались солнце и температура, тем меньше имело значение все, кроме необходимости переставлять ноги. Сначала бурдюк на спине пригибал к земле. Однако с каждым глотком бурдюк становился заметно легче. Биолог заставлю себя пить как можно больше — смертельно опасно не восполнять запасы влаги. В отличие от моргафских фанатиков, о которых упомянул Пеггол, Рэдналу хотелось остаться в живых.
