Соберись. Сосредоточься.
Она остерегалась полностью открываться в месте, где чувствовала такую тревогу, где ее преследовало ощущение того, что она в ловушке. Тесса была абсолютно уверена, что сейчас она не может похвастаться такой роскошью, как самоконтроль. Закрыв глаза и сконцентрировавшись, она приложила все силы, чтобы все же не опустить щиты полностью.
Боль.
Она пришла незамедлительно и была невероятно интенсивной, нестерпимым огнем пробежала по нервным окончаниям, взорвалась в голове и Тессе потребовались все силы, чтобы не закричать. Ее руки уперлись в кафельную стену напротив, и она инстинктивно собрала все силы, или попыталась сделать это, сопротивляясь холодному кафелю, острой, пульсирующей боли и невероятно сильному присутствию, которое она немедленно ощутила.
Я вижу тебя.
* * * *
Ему с рождения было дано тройное имя, которое звучало так по библейски, и так хорошо служило ему — Адам Дьякон Сэмюель. Это была насмешка его матери.
Быть внебрачным ребенком шлюхи — в этом точно не было ничего библейского.
Сэмюель нахмурился и поменял положение на стуле, продолжая сидеть с закрытыми глазами. Ежедневная медитация в это время было его традицией, и каждый день Бог проверял Сэмюеля в начале ритуала, заставляя вспоминать, откуда он пришел и кем он когда-то был.
Это было… трудно. Но, не проделав этот путь через воспоминания, он не мог обрести ни облегчения, ни покоя.
Первые несколько лет были смутными; к тому времени, как он достаточно вырос, чтобы задать матери вопрос: «почему она просто не сделала аборт», он уже и сам знал ответ.
Она позаботилась, чтобы он узнал его.
Он сомневался, что большинство клиентов когда-либо замечали обычно немытого и часто голодного мальчика, свернувшегося в углу той же убогой комнаты в отеле, который смотрел за ними. И уж тем более их это не заботило. Его глаза были широко открыты и внимательно наблюдали за сексом, который всегда был быстрым и вороватым, и очень часто жестоким.
Она научила его курить сигареты, и «травку», еще до того, как ему исполнилось четыре года, прижигая его тело тлеющими окурками до тех пор, пока он не смог затянуться без кашля. К шести годам она научила его красть, к семи — защищаться с помощью ножа, хотя она всегда могла отобрать у него оружие в те редкие случаи, когда он набирался мужества, чтобы попытаться защититься от нее.
— Тупой маленький выродок. Я могла бы позволить им выскрести тебя из моего живота, когда узнала, что его семя пустило корни. Но это не означает, что я не могу сейчас выскрести тебя из моей жизни. Понял, Сэмми? Или мне лучше показать, что я могу сделать с тобой?
