Свей обиделся и ушёл. Гореслава слышала, как он в полголоса ругался у становика.
Под поветью молчали: Эймунда дулась на Кнуда, а Эрик с Наумовной боялись заговорить с ней.
— Герсла, приведи Черета, — вдруг приказала свейка.
Черет был светло — буланым маленьким жеребцом с бурыми отметинами на боках. Когда-то Эймунда училась на нём ездить верхом; теперь же она хотела научить тому же Гореславу.
Черет привычным неторопливым шагом мерил пространство от повети до становика под громкий смех Эрика. Даже Кнуд перестал сердиться и с улыбкой наблюдал за неумелой ездой словенки.
— Гвен давно бы её сбросил, — сказал он. Все знали о дурном нраве Гаральдова жеребца, поэтому никто не возразил свею.
Они не заметили, как к ним подошла Эдда.
— Герсла, тебя Гаральд звал, — сказала она. — Велел, чтобы ты к Гюльви сбегала и забрала у него долю его от набега Магнуса.
— До двора Гюльви путь не близок, поезжай на Черете, — Эймунда встала и отряхнула подол от трухи. — Я тебе доверяю, Герсла, не сбеги.
Когда Наумовна украдкой проводила коня по двору к воротам, столкнулась она с Гаральдом. Он седлал Гвена у конюшни. Чёрно — пегий жеребец покосился на неё умным взглядом, а свей молча проводил взглядом чернавку.
Дороги в Сигунвейне размыло дождями, и Гореслава радовалась тому, что ей разрешили доехать до двора Гюльви верхом.
Старик сидел на ступеньках перед домом и курил. Заметив Наумовну, он даже не встал, лишь кивнул.
— Гаральд послал? — спросил Гюльви, ещё раз выпустив колечки дыма из трубки.
Девка кивнула.
— Оставил для него у меня Магнус мешок. Поди, забери его. Он там, у двери.
Наумовна с трудом подняла мешок и привязала его к спине Черета.
— Что, тяжело, красавица?
Старик встал и покрепче привязал груз.
— Учись завязывать узлы, а то половину по дороге растеряешь, — он потрепал её по волосам и вернулся на прежнее место.
— А откуда эти вещи, — осторожно спросила девушка, не ожидая ответа.
— Магнус навестил южные берега Нева, — усмехнулся Гюльви.
… По дороге Гореслава не удержалась и чуть — чуть приоткрыла мешок. Поверх других вещей лежало кольцо. Его Наумовна узнала сразу: то был подарок Святозара. Но как оно попало Магнусу в руки; неужели кто ограбил Добрынин двор? Девка огляделась, вынула, спрятала колечко и завязала мешок. Сердце в груди как птица в силке билось.
Когда Гаральд долю свою пересчитывал, как-то странно он на чернавку посмотрел.
— Ничего себе не взяла, случаем?
— Нет, — солгала Гореслава. — Всё, что ваше, здесь.
