— Рассказать тебе, о чём батька с Власом Твёрдовичем говорят, — тихонько спросила.
Не удержалась Гореслава, кивнула головой, хотя и знала, что парень Любаву сватает.
— Свадьбу они обговаривают Власа Твёрдовича и Любавушки.
— Скоро ли она?
— Краем уха слышала, что в серпене.
— А где же невеста наша?
— С подруженьками по грибы-ягоды ушла.
— Беги, Желана, да за братом по пятам не ходи.
Убежала девчонка.
Решила Наумовна, что лучше ей отцу да сестриному жениху глаза не мозолить. Взяла кузовок, пояском вышитым подпоясалась — и за ворота.
Солнце ясное, солнце красное шапки зелёные деревьев ласкало; скоро уж и дню конец.
С реки девушки возвращались, венки доплетали, песни пели, смеялись. Что каждой из них в липень речка нагадала?
Была среди них и Любава.
В раздумье остановилась Гореслава. Сказать ей или нет о Власе?
Старшая Наумовна сестру заметила, первой подошла.
— Неужели с нами гулять решила или же Ярославины подружки тебе милей?
— Не знала, сестрица, что теперь дружба у вас порознь.
— Сама знаешь. Верно, хорошо запомнила белого Уварого коня.
Девки в кулак захихикали; Любава грозно на них посмотрела.
— Влас к нам зашёл, о свадьбе с отцом толкует.
— Знала я, что недолго с косой гулять. Вено Влас за меня большое принесёт, не обидно отцу с матерью.
— А ты? Пойдёшь за него?
— А почему нет. Отгуляла своё, пора в новый дом входить. Жених не косой, не кривой; домина у него большая, хозяйство славное — чего ж ещё надобно. А Увар Ярославе достанется, — она помрачнела вдруг. — Пусть теперь с ним милуется, коли охота. Ей по весне и Ярилой быть, если до этого замужней не станет.
Видела Гореслава, как бросила своих подруг старшая сестра, ко двору пошла. Проводила её взглядом и пошла своей дорогой. Не дошла она до леса, присела среди некошеной ржи, подняла с земли колосок упавший, погладила.
— И меня так же сговорят, со двора уведут. Говорят, первые денёчки девичьи слёзы долго сохнут, а после исчезают. Стерпится — слюбится. А вот слюбится ли, стерпится ли?
Ветер во ржи гулял, колосья к земле пригибал.
Изо ржи вынырнул Лайко; язык на сторону. Сел перед ней и смотрит. Гореслава погладила его по голове, потрепала по рыжей шерсти. Пёс завилял хвостом, залаял. Обернулась девушка и увидела Радия. За спиной у него лука не было, зато несколько заячьих тушек свисали с плеча. Значит, проверял свои ловушки. Увидел её, подошёл.
— Слышал я, Влас Любаву сватает? — спросил он. — Правда ли?
— Уж сговорили.
— Сердится на меня за княжьих, — подумалось девке.
