– Что это значит, месье Хепберн?
– Что именно? – осведомился Алан.
– Вы сказали все это мадам де Сент-Эльм?
– Да!
– Почему?
– Потому что я сам верил в это, покуда несколько секунд назад не увидел вашу физиономию! Теперь я не так уверен. Скажите, папаша Сатана, Мадлен действительно французский агент на службе у вас или вашего министра иностранных дел?
– Послушайте, месье Хепберн, – промолвил министр полиции, залезая в карман за табакеркой, что, как уже говорилось, являлось зловещим признаком. – Не знаю, чего вы надеетесь достичь подобной стратегией. Но твердо знаю в результате личной проверки безошибочным способом, что ваша жена является британским агентом, который несколько лет помогал вам в вашей деятельности…
– Господь всемогущий!
– Театральными эффектами вы тоже ничего не сможете добиться, месье Хепберн. Если вы по-прежнему отказываетесь помочь нам и предпочитаете, чтобы завтра утром ваша жена первая предстала перед расстрелыюй командой…
– Значит, Мадлен здесь, в этом доме? Она была здесь все время?
– Да, она здесь.
– И вы считаете ее британской шпионкой?
– Да, и предупреждаю вас, что, если вы зайдете в вашем притворстве слишком далеко и принудите меня доказать правду своих слов тем, что ее казнят у вас на глазах, я готов отдать соответствующие распоряжения.
– Стойте! Выслушайте меня! Ради бога, подождите!
– Нет, друг мой, я не стану ждать. Признаете ли вы, что ваша жена британская шпионка? В последний раз: да или нет?
– Если бы вы могли хоть на полсекунды оторваться от слушания собственного голоса, – закричал Алан, – то вы бы уже десять минут назад услышали, что вы победили, загнали меня в угол, уничтожили во мне все добрые намерения и остатки приличия! Да, я поеду в Булонь! Я решил спасти свою жизнь и быть впоследствии за это повешенным еще до того, как вы вообще упомянули имя Мадлен!
Мертвое молчание.
Алан Хепберн стоял неподвижно, опираясь обеими руками о стол, в комнате были слышны звуки его дыхания. Опустившись в кресло, он уронил голову на руки.
– Ах! – пробормотал министр полиции, постукивая по крышке табакерки. – Вы уверены, что не затруднительное положение вашей жены заставило вас изменить намерения? Возможно, так оно и было?
– Нет!
– Хорошо, притворюсь, по крайней мере, что верю вам. Но вы сознаете всю сложность поручения, за которое беретесь? Понимаете, что это не гарантирует спасения вашей жизни? Слушайте! Вся армия на севере, находящаяся на грани безумия и мятежа, задает только один вопрос: кто такой капитан Перережь-Горло? Не найдя ответ на этот вопрос, вы рискуете жизнью.
