— А что же вы мне не сказали?! Я бы тоже съездила…
— Да! — сердито подхватила Клава. — Чего же вы молчали-то? Зоотехник тоже. И нечего усмехаться, ничего смешного нет.
— Да будет вам! — Пожаров глядел на них, насмешливо прищурясь. — Чего трагедии-то разводите? Пропали — ну и ладно. Если над каждым утенком дрожать… В больших хозяйствах это ни во что не ставится.
— И все-таки жалко. Все равно жалко, — сказала Женя, нахмурясь, — и одного жалко, а тут — восемь.
— Ох, Женя, Женя, — вздохнул Пожаров, — ну, что эти ничтожные единички среди десятков и сотен тысяч? Капля в море.
Девушки деликатно отошли, оставив Женю и Пожарова.
Одни направились кормить уток, другие пошли отдыхать, третьи побежали к озеру умываться.
— А вы как — тоже в озере умываетесь? — спросил Пожаров.
Женя быстро взглянула на него:
— Да. А что?
Пожаров отступил на шаг и оглядел ее с головы до ног.
— А вы элегантно одеты, — иронически усмехнулся он. — Лыжные штаны из-под шелковой юбки. Это что — последняя мода?
Женя покраснела, ей казалось, что она сейчас ослепнет от стыда, от злости, от смущения.
Пожаров стоял перед ней стройный, в начищенных сапожках, в белоснежной рубашке, подтянутый, а Женя — непричесанная, неумытая, с соломой в волосах… Да еще эти коричневые лыжные штаны из-под юбки.
— А потому, что ночью холодно было у озера…. вот штаны тетя Наташа и принесла, — пробормотала она, — а вообще… вам-то какое дело? Лучше бы за делом смотрели… Побольше бы утятами интересовались, чем на мои лыжные штаны смотреть.
— До свиданья, — сухо сказал Пожаров, — у меня не только ваша бригада. Никанор Васильич на совещании в районе, так что я один на весь совхоз, А у меня еще и Вера. Тот участок, извините, поважнее.
Пожаров прошелся по птичнику, проверил брудеры, заглянул в кормушки.
— Ну, что ж, все в порядке! — И снова, оглядев Женю, усмехнулся: — Эх вы, ути-ути!
Женя отвернулась. Калитка захлопнулась. Ушел. Запомнилась насмешка, блеснувшая в его глазах. Она оглядела себя и снова покраснела.
«Я становлюсь, как Вера, — растрепанная, неприбранная. Вот и ногти грязные. Неужели так надо? Нет, так не надо и так не будет. Еще два дня, если с утятами ничего не случится… Еще только два дня».
