– Мы всегда восхищались нашей уважаемой супругой посла, – сразу поднялся следом за Галимовым Иосиф Александрович. Ему тоже нужно было высказаться – ведь, в отличие от своего босса, он не был родственником «Главной дочери».
– Мы знаем, как много вы сделали на посту заместителя министра культуры, – продолжал Яцунский. Его речь длилась около четырех минут и изобиловала эпитетами «выдающийся», «блистательный», «феноменальный», «потрясающий». Рахиля, явно успокаиваясь, благосклонно кивала головой. В конце концов, если человеку все время говорят, что он изумительный организатор, заботливый меценат, самый человечный и отзывчивый руководитель, то сам он начинает постепенно в это верить. Ведь так легко поддаешься лести других и так трудно объективно судить о самом себе, видя среди окружающих тебя подхалимов, льстецов, приспособленцев и просто трусов. А достойного человека, способного сказать тебе правду в лицо, найти нелегко.
Все снова поднялись, чтобы выпить за семью «Главной дочери». Рахиля, окончательно успокоившись, даже улыбнулась. До Нового года оставалось около сорока минут. На огромных табло, установленных повсюду, начался отсчет времени, оставшегося до полуночи. Праздничное настроение гостей усиливалось, музыканты начали исполнять модные современные шлягеры, многие снова потянулись танцевать. И на этот раз Рахиля сама предложила мужу отправиться с ней на танцы. Тот покорно согласился. Галимов взглянул на Веронику, но понял, что ее приглашать просто нельзя, это будет настоящий скандал, – и пригласил свою супругу. А вот Давид опередил Дьюлу Фаркаша и сам пригласил Веронику, явно намереваясь о чем-то ее расспросить. Фаркаш пригласил супругу Яцунского, уже зная, что ее муж не танцует, а Руслан опять пригласил Амалию. И снова за столом остались только мрачный Баграмов и спокойно сидевший Иосиф Александрович.
– Давайте выпьем за старый год, – предложил Дронго, обращаясь к своей семье. – Каждый прожитый год – это какой-то опыт, осмысление которого в дальнейшем помогает жить. Пока ты молодой, время тянется бесконечно долго. До шестнадцати оно словно стоит, потом начинает убыстряться, после двадцати уже течет, после тридцати плывет, после сорока бежит, а после пятидесяти летит. Сколько людей я встречал в своей жизни, которые на старости лет говорили о том, что жизнь промелькнула как сон и они даже не успели осознать, когда она прошла. Живите так, чтобы чувствовать каждый день. Любите саму жизнь и друг друга. Давайте выпьем за все хорошее, что мы навсегда оставляем в уходящем году.
