— Я ведь и говорю, что конец света наступает! — с жаром произнес Потап. — У меня один знакомый был, из сектантов каких-то, так он мне все уши прожужжал этим концом света. Говорил, что только праведники спасутся.
— Хватит языком трепать, — оборвал его Паша, — Конец света… Чушь все это. Не знаю, что там с солнцем случилось, но долго это все наверняка не продлится.
— И почему ты в этом так уверен? — взглянул на него Бурят.
— Потому, что если это не так, нам всем хана… — ответил Паша.
Шло время, солнце все не появлялось. Если что и радовало, так это наконец-то стихший ветер. Бурят начал печь на сковороде оладьи: муки было мало, но поесть на раз хватило. Затем все снова спали, представления о том, что сейчас — день или ночь, ни у кого уже не было.
Когда проснулись, снаружи была все та же тьма. Снова поднялся ветер, вскоре достигший силы урагана, его завывания леденили душу. Среди беглецов царило уныние.
— Сдохнем здесь… — мрачно заметил Чилим, — Жратвы хватит на сутки, не больше. И что потом?
— Поживем — увидим, — ответил Бурят, — Воды надо принести, рис сварим.
— Костя, слышал? — Чилим взглянул на парня.
— Почему опять я? — уныло откликнулся тот.
— Бегом, я сказал! — повысил голос Чилим.
Медленно поднявшись со скамейки, Костя огляделся, потом взял ведро и вышел за дверь.
— Урод… — Чилим проводил его взглядом, — По десять раз ему все повторять надо.
Бурят приготовил рис, высыпал его в кастрюлю. Прошло пять минут, десять — Костя все не возвращался. Когда миновало двадцать минут, Чилим не выдержал.
— Его только за смертью посылать, — зло произнес он, — Найду, урою…
— Надо будет еще дров принести из поленницы, — сказал Бурят, — Здесь мало осталось.
— Принесу… — бросил Чилим и вышел из домика.
Вернулся он через минуту — без Кости и без дров.
— Ну и что там? — окинул его взглядом Бурят.
— Костя повесился, — ответил Чилим, — Вот придурок.
Стало тихо.
— То есть как — повесился? — нарушил тишину Потап.
— «Как»-«как»… — зло взглянул на него Чилим, — За шею.
Паша поднялся и вышел за дверь.
Чилим не солгал — тело Кости безвольно висело под шиферным навесом, слегка покачиваясь на ветру. Подойдя, Паша взглянул на него, потом сплюнул и начал набирать дрова.
Когда он вернулся с охапкой дров, то сразу ощутил устремленные на него взгляды.
— Теплеет на улице, — сказал он и бросил дрова у печки. — Это хорошо.
— А паренек? — спросил Кузьмич.
— Висит, — ответил Паша, — Так что кому-то теперь придется идти за водой…
