В мрачной, по-военному строгой обстановке кабинета розы могли казаться причудой гаулейтера. Дважды в течение своего выступления Форстер вставал, не прекращая речи, подходил к вазе, осторожно касался бахромы лепестков. Героем дня у гаулейтера стал комендант концлагеря Штутгоф-штурмбанфюрер Хоппе. Фриц Мюллер стал свидетелем такого разговора:
— Как удается тебе выращивать такие розы? — спросил Форстер.
— Очень просто, — с улыбкой ответил Хоппе. — Нужно только знать, какое удобрение наиболее полезно розам и в каком поливе они нуждаются.
Заметив недоумение гаулейтера, Хоппе торжествующе оглянул собравшихся и с той же улыбкой пояснил, что удобрялись розы пеплом узников, сожженных в крематории, а поливались, — Хоппе выдержал эффектную паузу, — поливались человеческой кровью…
* * *
Фриц Мюллер оторвался от воспоминаний и пробурчал, в диктофон: «Перевести Хуберту Баумгартнеру 5 марок».
Одна из великих сил мира — дружба людей.
Старый год доживал последнюю неделю, когда я получил письмо, вызвавшее воспоминания о короткой, но многозначительной встрече.
«Мой далекий советский друг! Я долго молчал, но сейчас, в канун Нового года посылаю это письмо и, к сожалению, с печальной вестью…»
Письмо было из Италии. Писал Луиджи Фабиано- бывший боец антифашистского Сопротивления. Встретились мы с ним… Впрочем, об этом расскажу дальше.
«Две недели тому назад, — продолжал Луиджи, — у меня на руках умер Эмилио… За его простым гробом шел весь наш поселок, много рабочих автомобильного завода, бывшие партизаны.
Что же случилось с Эмилио? Тяжелая болезнь? Нечастный случай?
О, нет, мой друг! Дважды он был тяжело ранен и унес в могилу осколок фашистского снаряда. Изведал ад гитлеровских концлагерей и был спасен вашими танкистами, — но недолго наслаждался свободой. Подорванный пережитым организм сдал, Эмилио заболел и, ты уже знаешь это, — ослеп.
Можно было позавидовать силе воли нашего друга. Даже слепым он остался в строю, активным солдатом нашей партии, настоящим коммунистом.
Так мог ли Эмилио оставаться дома, когда узнал с бомбе, взорванной в помещении районной секции Компартии. Эю же — дело неонаци!
В первом ряду демонстрации протеста шел Эмилио Я был рядом. Потом произошло непоправимое… На нас напали фашистские молодчики. Велосипедными цепями, железными прутьями, дубинками обрушились они, а… полиция — она помогала им!
Мы прикрыли Эмилио, хотели вывести его, но не сумели… Так попал он в больницу.
