Он подошёл и положил две белые лилии на могильную плиту. Лилии — наши с мамой любимые цветы…
— Зачем? Неужто оно того стоило? — задала вопрос.
Он молчал. Да я и не ждала ответа.
Чёртова память! Я с силой потерла лицо руками и неслышно скользнула в кухню.
Утром, когда солнце ещё даже не показало свою рыжую голову из-за горизонта, кофе стоит пить чёрным, без сахара. В такие моменты по-настоящему понимаешь этот вкус…
— Не спится?
Сестра. Вплыла, как шхуна на парусах любви. Ни минуты покоя!
— А тебе?
Она села напротив. Оля была чуть полнее, чем я, и её красота была более… женственна, что ли… Её волосы были светлее и короче подстрижены симпатичной лесенкой, глаза большие и широко открыты навстречу другим, темнее, чем мои, но куда наивней. Она была взрослым ребёнком, и иногда я завидовала ей.
— Ина, ты считаешь меня ребёнком.
Я только пожала плечами, не смея подтверждать очевидное. Оля вздохнула.
— Прошло полгода, а я так и не сказала тебе…
— Какая я бесчувственная дрянь? Ты намекала не раз.
Она обижено поджала губы, но упрямо продолжала.
— Я так и не сказала тебе спасибо.
Я ошеломлённо застыла.
— Ты выплачиваешь кредит, ты работаешь и устаешь, как собака, а мне дала возможность учиться в Институте культуры. Ты…
— Хватит, Оля. Я делаю лишь то, что должна.
— Ина, я просто… а, чтоб его! Я хочу, чтоб ты была счастлива, сестрёнка. Не бойся верить другим. Хоть иногда.
Оля давно уже вышла, а я вертела в руках чашку с безбожно остывшим кофе. И вспоминала…
На сорок дней поминки я организовывала уже из последних сил. Сестру, которая снова начала реветь, отправила домой почти сразу, а сама задержалась надолго.
В тот день, как назло, в город приехала какая-то суперпопулярная группа, и метро в очередной раз нашли повод перекрыть. Трамваи уже не ходили, и я поплелась пешком, чувствуя, как скользят на молодом снегу уставшие ноги.
А потом я застыла возле одного из фонарей, наблюдая, как свет играет со снегом. Холод прорвался в самую душу, ещё немного — и я просто упала б в снег, дрожа от беззвучных рыданий…
И в тот момент возле тротуара замерла незнакомая машина. Так я впервые встретила Егора.
Мы болтали всё время, что он без цели возил меня по городу. За окном мелькали бессонные фонари, и окна домов, и машины. Потом он остановил машину у моего дома, а мы всё говорили. И мне всё казалось, что подобное лицо я уже видела… Но тогда так и не вспомнила, кого он мне напоминает.
А ночью, свернувшись клубочком в своей комнате, я неожиданно крепко уснула. И впервые с тех пор, как она умерла, мне не снились страшные сны…
