Они теперь стояли на коленях вокруг алтарей и произносили слова, в которые просто не верили. Я склонила голову и сцепила зубы, мысленно снова проглядывая сегодняшнюю ночь. Одна из многих…
Наконец мы сказали всё, что их бог хотел услышать, встали и разошлись по кельям. Настоятельница на миг поймала мой взгляд. Я приотстала и шмыгнула в сторону подземелий.
Скоро я вылезла из подземного хода посреди леса, и ещё некоторое время шла в нужном направлении. В условленном месте нашла коня. Пришпорила и понеслась в сторону города.
Времени мало. Всего день. А работы много…
***
Он был пьян как свинья. Грязный, потный, в окружении продажных девок, он не вызывал ничего, кроме отвращения. С возрастающим презрением я заметила привязанного к столбу маленького мальчика. Следы на его теле явно рассказывали о том, как он умер.
Я посмотрела на жирную свинью с налитыми кровью глазами, мало чем напоминающую человека. Да, у высокопоставленных священнослужителей всегда были необычные вкусы…
Ничем — не поможешь. Ничего — не изменишь. Меня подгоняет время.
Я была в греческом одеянии, как и заказывал святой отец, тело моё ни капли не скрывающем. С полупоклоном, скрывая лютый огонь в глазах, я выступила из тени, первые движения телом под негромкую музыку флейты делая. В причёске высокой каменья блеснули таинственно. Свинья в рясе застыла, заворожено за мной наблюдая. Его подстилки завистливо зашипели, на меня глядя, и стали потрясать перед ним телесами и золотыми косами. Справные, кровь с молоком…
Я только усмехнулась криво, изящно выгибаясь при свете свечей неверных. Дело не в самом теле, глупенькие. Вопрос в том, как управлять им вы можете.
Я плясала, чуя взгляд очей водянистых и свечей шипение. Слышала, как круглолицая девка в сарафане прошипела: "Не наша. Сразу видать, ведьма! Очи у неё дурные. Луче б себе ещё сельского дитятю приволок, дурень. Помогли б небось развлечься. А эта…"
И умолкла, со мной на миг очами встретившись. Вздрогнула — и скрылась. А я шагами крадущимися стала к святому подходить, изгибаясь маняще. И глаз от меня он уже не отводил…
А я, танца не прерывая, бутыль со стола подхватила и лёгким шагом к нему подошла. Он встал со второй попытки, пошатываясь, приобнял меня и стал жарко шептать что-то — я не вслушивалась, старалась только от мерзкого запаха не морщиться. Мы отошли так, что никому нас не видно было, и он по телу моему стал шарить. Я застонала, запрокинула руки к причёске… и, выхватив тонкую шпильку с блестящим камнем на кончике, слишком длинную для украшения, резко всадила ему в ухо, не жалея сил. Потом стояла и смотрела в стекленеющие глаза. Это длилось секунду — и вечность. А потом это быдло рухнуло к моим ногам, а мне было даже не жаль — словно прирезала что-то… что не должно было жить.
