— Это ты так говоришь. Хорошо, посмотрим. Сэр Джошуа уехал в Лондон, но я жду его сегодня вечером. Тем временем… — она помолчала, потом вдруг, приняв решение, повернулась к лакею: — Франклин, отведите их на кухню и попросите миссис Бедфорд проследить, чтобы им дали поесть. Когда сэр Джошуа вернется, он решит, что с ними делать.
— Слушаюсь, мадам. — Лакей торжествующе улыбнулся: все-таки он был прав. — Эй вы, пойдемте!
Ги покраснел. Он был готов взорваться справедливым негодованием в ответ на такое обращение, но Изабелла предупреждающе покачала головой, взглянув на него. У них не было письменного подтверждения, и жена дяди имела право сомневаться.
Весть об их приезде уже распространилась среди прислуги, но независимо от того, верила ли им экономка миссис Бедфорд или нет, сердце у нее было более добрым, чем у ее хозяйки. Она усадила их в теплом углу в огромной кухне, приказала служанке принести миски с горячим супом и свежеиспеченный хлеб с поджаристой корочкой, а также нарезанные щедрой рукой куски пирога с мясом. Изабелле казалось, что она умирает от голода, но когда дело дошло до еды, ей едва удалось заставить себя проглотить несколько ложек. А Ги, здоровый малыш, ел все, что перед ним ставили, и служанки посмеивались, наполняя его тарелку. Кухня была полна густых ароматов готовившейся к хозяйскому ужину пищи: фруктовых пирогов со сливочной помадкой, жарившихся уток, зажаренной на вертеле говядины. Продрогшие за день дети дремали в тепле, и шел уже десятый час, когда они встрепенулись, разбуженные стуком колес кареты, лаем возбужденных собак, громкими голосами, и поняли, что, наконец-то, вернулся их дядя. Они сидели, напряженно выпрямившись, с волнением ожидая решения своей судьбы. Служанки под бдительным оком дородного краснолицего повара накладывали еду на блюда, когда сама миссис Бедфорд пришла за ними.
— Вот так-то, мои дорогие, — довольно любезно сказала она. — Сэр Джошуа желает увидеть вас, прежде чем начнет ужинать.
Столовая была богато отделана дубовыми панелями. Два огромных подсвечника освещали длинный стол, уставленный серебряной и стеклянной посудой.
Когда они вошли, сэр Джошуа стоял у камина, грея руки над жарким огнем. Он обернулся, Изабелла и Ги резко остановились. Не выпуская рук друг друга, они смотрели на высокого величественного вида мужчину в бриджах и сапогах. Под красивым камзолом для верховой езды виднелся богато расшитый жилет, темные вьющиеся волосы были стянуты сзади черной лентой. Глаза его пронизывающе смотрели из-под густых бровей. Сэр Джошуа нахмурился, взглянув на детей, и ручонка Ги нервно сжала пальцы сестры.
