Поэмы | страница 57



Гроша за меня не дадут,
Я связки соломы не стою.
А хуже всего, что стране
Помочь не смогу я в несчастье.
Управиться по старине
Теперь не в моей уже власти.
Зачем не погаснула в срок
Звезда моя в небе? Доселе
Враги и за свой-то порог
Охоты ступать не имели.
Разве дай они невзначай,
Что сталось с грозой их  вчерашней,
И завтра же ринутся в край
И в прах превратят наши башни.
До этого не доведу,
Хоть это б нас ввергло в пучину.
Пусть сам я погибну в аду,
А родину в бездну незрину.
А то как на вас мне смотреть,
Господне как славить мне имя?
Позор мне и ныне, и впредь
Пред мертвыми и пред живыми.
Как хлеб есть, как воду мне пить,
Даренья земли благодатной,
Когда я за всех, может быть,
Должник перед ней неоплатный?
Сказал так и вышел во двор,
И, руки скрестивши, при виде
Отвсюду открывшихся гор,
Заплакал в тоске и обиде.
VII
Уж сухо. Потоки лощин
В движении неугомонном.
Все меньше в ущельях лавин,
В паденье подобных драконам.
Был дождь и закапал листы
Холодными каплями пара,
И кажутся в поле цветы
Глазами царицы Тамары.
Чрез пропасть привет пиримзе
И путникам, только что мимо
Вдоль по перевальной стезе
Спустившимся вниз невредимо.
Гора эта в крапинках стад,
Как в родинках тело красотки.
Зима не вернется назад.
Все рады весне, как находке.
Но много и горя кругом.
Иного в беде и заметим,
Зато не смекнем о другом
И знать не узнаем о третьем.
А в селах хлопот невпроед:
Тревога, смятенье, событья.
"Проведайте, где змееед!
Найдете, на сходку зовите.
Идет ополченье кистин.
Мост через Аргун разобрали.
Все драться должны, как один,
И не допустить его дале.
Как море, бушует народ,
Большая кругом подготовка.
Где ствол оружейный блеснет,
Где шашки старинная ковка.
Давно уж хевсурская рать
Противника вспять не бросала.
Давно не бросалась топтать
Отбитого штурмом завала.
Воинственная молодежь
Рассвета никак не дождется
В мечтах про одно и про то ж —
Кто вражья убьет полководца.
Он руку ему отсечет
И голову напрочь отрубит.
Все в области наперечет
Прославят его и полюбят.
Почтят его кубком вина,
К которому свечи прилепят,
А имя на все времена
Украсят почтенье и трепет.
Уж женщины в башнях с детьми
И там, разрываясь от спеха,
Готовят для членов семьи
Провизию в сумках из меха.
VIII
Смеркается. Сажей покрыт
Мрак заночевавших ущелий,
Так тих и печален их вид,
Как будто они заболели.
Грустит под обрывом овраг.
Арагва, что понизу скачет,
И та, как и камни, в слезах.
Мне ясно, о чем они плачут.
Призывы бессонных гонцов
Разносятся в воздухе горном:
"Кого не дочтем средь бойцов,