— Где ты их видишь? — спросил он наконец.
— Разве это похоже на людей? Где нос, где глаза, где ноги?
— Ого! — говорил Амрилькут. — Разве один Такэ? Эта тетрадь знает всех жителей. Хороший пастух! Забрал всё стадо к себе и стережёт, не отпуская.
И он указывал на мои списки с таким уверенным видом, как будто ему была в точности известна каждая подробность их содержания. Он уже готовился раскрыть рот, чтобы потребовать перечисления имён другой семьи, но одна из голов, торчавших из-под входной полы, неожиданно помешала ему.
— Мы тебя не знаем и никогда не видели! — сурово заговорила голова, обращаясь ко мне. — Где мог ты увидеть наши имена и имена наших детей?
— Во сне! — отшутился я. — А ты кто такой? — прибавил я с невольным любопытством.
Голова стала ещё мрачнее, и внезапно из-под меховой драпировки выползло массивное туловище и, раздвинув двух ближайших соседей, пододвинулось ко ине.
— Ты смеёшься надо мной! — заговорил мой вопрошатель. — Я — Авжольгин, сын Такэ. Ты только что назвал моё имя, а теперь говоришь так, будто не знаешь меня совсем!..
Действительно, я встретил старого Такэ несколько дней тому назад на соседнем стойбище и из его уст записал имена его домочадцев, но я не имел никакого понятия о том, что прямо предо мной торчит голова его сына.
— Зачем ты записываешь имена маленьких детей? — продолжал Авжольгин. — От этого может быть вред!..
Я хотел начать длинное и утомительное объяснение, но приятели мои, слышавшие его уже несколько раз, не дали мне раскрыть рта.
— Ты чего? — напустились они на вопрошателя. — Разве этот плох? Этот хорош!.. Это не ко вреду! Это для жизни, это для счастья! Русский род желает узнать имена здешних жителей, всех — и женщин и детей… Он хочет узнать, сколько кому нужно посылать товаров: чаю, табаку и тканей!..
Последнее соображение было, впрочем, произведением их собственной изобретательности.
Авжольгин замолчал. Я опять стал перелистывать списки. Митрофан, сидевший у входа, возбудил неожиданный вопрос.
— А что? — спросил он меня. — Тылювию-то как записал: мужчиной или женщиной?..
Я действительно затруднился, какую отметку сделать против имени "превращённой" в графе о поле.
— А ты как думаешь? — обратился я полушутя к Етынькэу за разрешением недоумения.
— Ко! — тотчас же ответил Етынькэу. — Я не знаю!.. Похожа на женщину!..
— А почему у ней усы на верхней губе? — насмешливо возразил Митрофан. — Ты разве не видал?..
— Коккой! — со страхом ответил Етынькэу. — Я не приглядывался. Для меня великий страх смотреть на такое лицо.
