— Пятьдесят на пятьдесят.
— Ну что ж, стоит попробовать, — тяжело вздохнул принц. — Только бы огня хватило.
— Огня-то хватит. Хватило бы воздуха! — заметил подменный сын ярла.
Пламя в самом деле начинало дрожать и коптить, дышать становилось труднее. Пришлось расщепить факел на тонкие лучины, сделалось очень темно. Так, в темноте, и работали не покладая рук.
— Ну держись, если там ничего нет! — вытирая со лба трудовой пот, грозила сильфида, — Я тебя тогда, честное слово, убью!
— Если там ничего нет, я и без твоей помощи помру. Мы все помрем, — невозмутимо отвечал гном.
Но они не померли — там был люк! Его закрывала массивная каменная плита в локоть толщиной. Случись докопаться кому-нибудь из пленников-одиночек, все равно не спасся бы, не сдвинул бы с места. Но перед объединенной физической мощью дисы, урожденного сприггана и человека, потомка племени Дану, могла устоять далеко не каждая преграда. В тот момент, когда им стало казаться, что дело безнадежно, плита вздрогнула и сдвинулась с места на полпальца.
— Пошла!!! — восторженно завопил гном. — Пошла, родимая! А ну, поднажми! Раз-два — взяли!..
— Теперь у меня точно грыжа будет, — мрачно предрек Рагнар, стоя на краю открывшейся ямы. — Как пить дать!
— Дремучий ты! — осудил его Хельги. — Кто же говорит о таких вещах при дамах? Это негалантно!
Таких хитрых слов наследник оттонского престола еще не слышал.
— Не… что?
— Не по-рыцарски. Неприлично.
— А-а! Вот так бы и говорил! А то вечно из тебя ум лезет, когда не надо! — проворчал Рагнар, а потом надолго притих, пытаясь сообразить, вспомнить, какой из разделов "Свода правил и законов ордена Золотого Меча" может гласить о том, что при дамах неприлично говорить о грыже. Так и не вспомнил!
— Ну что, пойдемте? — спросила Ильза, опасливо поглядывая в черноту. Оттуда, снизу, тянуло холодом и запахом могилы. — Чего мы ждем-то?
А ждали они Орвуда — тот торопливо набивал карманы золотом. В отместку поганому жрецу гном намеревался забрать столько добра, сколько сможет унести. Назло!
— Хватит, — увещевал его эльф, — ты же с места сдвинуться не сможешь — надорвешься!
— Как бы не так! Близость золота придает гномам силы и выносливости! — гордо возразил тот.
Но того не учел почтенный Канторлонг, что куртке его близость золота никаких чудесных свойств не придает. Карманы лопнули под непомерной тяжестью груза, добыча вывалилась, со звоном разлетелась по камням. Кого другого неудача смутила бы, но только не Орвуда! Он нашел выход из положения — нацепил на грудь золотой панцирь, а на голову — золотой шлем. То и другое оказалось ему впору и даже к лицу. Облик гнома и впрямь обрел богоподобные черты.
