Племянник, ты дашь девушке приданое, ровно такое же, как дал бы ее отец, — сурово сказал настоятель.
Я дам за ней тысячу золотых монет, не больше, — мрачно ответил Вильгельм.
Друг мой, да за тысячу золотых ее даже в монастырь не примут. Вот пастбища в Доре, они как раз на границе наших владений, и лесные угодья за ними — другое дело.
Обойдешься, — фыркнул сэр Статтон.
Право, Вильгельм, после всех богатств, что я видел в замке, и что достанутся тебе, я прошу сущую безделицу. Я еще очень великодушен, учитывая, что неизвестно где она была все это время, и что с ней могло случиться.
Девушка невинна, ее привел сюда кто-то из крестьян. Вильгельм, ты дашь за ней земли, что просит сэр Литтон.
Ладно, черт вас дери! — выругался тот.
Земли и тысячу золотых, — уточнил старший из Литтонов.
Решено — непререкаемым тоном произнес аббат. — Я совершу обряд венчания нынче вечером.
Я не пойду под венец с убийцей моей семьи. И я требую божьего суда — громко сказала Рейчел, но ни один из мужчин словно и не слышал ее.
Гнев и печаль сковали сердце Рейчел в те короткие часы, что она провела в келье в одиночестве. Ничем не украсила она себя, как подобало бы невесте, даже мысли об этом у нее не возникло.
Трое мужчин, решивших сейчас ее судьбу, были ей равно ненавистны. Сводный брат, так и не простивший отцу второй женитьбы и так люто ненавидевший его новую семью, что не остановился и перед убийством. Его родичи Литтоны, воспитавшие его и день за днем подпитывавшие его ненависть, соучастники его преступления. Они приехали в Статтон, вооруженные до зубов, якобы решать старый земельный спор, а на деле им не терпелось исполнить свои кровожадные планы. И хотя Генрих Литтон с самого начала положил глаз на Рейчел, отец отказал ему, ибо она была обещана другому.
Мысли девушки обратились к сэру де Лиллю, ее нареченному жениху. Она никогда его не видела, а теперь, скорее всего и не увидит. Девушку не столько волновало обязательство, данное отцом, а теперь почти нарушенное, — такое случалось — нет, она понимала, что сэр де Лилль ей не защитник, рассчитывать на него не приходилось. Будь он здесь, в Британии, возможно, он вызвал бы на поединок сэра Литтона, сражался бы с ним и победил. Возможно, он отомстил бы за смерть ее семьи, и алчность Вильгельма, не в последнюю очередь подхлестывавшая его ненависть, осталась бы неутоленной. Возможно… А пока он томится в сарацинском плену, и даже его собственные родственники отказались ему помочь.
