Конечно, вчера он разыграл вполне правдоподобный спектакль, но его уверенность была фальшивой. Глядя на ее изящный бесстрастный профиль, он задавался вопросом, сумеет ли снова пробудить в ней прежнее желание. Два дня назад ему почти удалось ее рассмешить. Тогда она чем-то отдаленно напомнила ту девушку, на которой он женился. Но сегодня это впечатление исчезло.
Она заставила Джона полчаса прождать в гостиной Тремора, прежде чем спуститься вниз, и с тех пор не произнесла ни единого слова. Перемирие, покорная жена, сын — все это очень сильно отдалилось.
Экипаж свернул на Блумсбери-сквер и остановился перед домом. Лакей открыл дверцу и опустил ступеньки. Джон спрыгнул вниз и протянул руку Виоле. Та поколебалась, глядя на затянутую в перчатку руку, но все же позволила помочь ей спуститься. Они вошли в дом, довольно скромный по сравнению с Эндерби. И штат слуг был небольшим, поскольку Джон не принимал здесь гостей. Да и обстановка скромная: немного мебели, ковров и картин, зато много книг.
Заметив, как она оглядывается по сторонам, он не выдержал и сказал:
— Видите? Ничего особенного. Поэтому я подумал, что вы захотите приобрести сюда несколько новых вещиц.
Виола, не отвечая, вытащила шляпную булавку, сняла шляпу, стряхнула с нее капли воды и воткнула булавку в тулью. Джон вспомнил, что она терпеть не могла носить шляпы, и это ему нравилось. Когда у женщины волосы подобны солнечному свету, грех их прятать!
Она внимательно осмотрела пол из плит известняка в прихожей, полированные перила лестницы орехового дерева и стены цвета сливочного масла, после чего молча направилась в глубь дома, не выпуская из рук шляпы.
Он провел ее по первому этажу, кухне и помещениям для слуг. Виола по-прежнему не удостаивала его разговором.
— На следующий сезон мы могли бы найти дом побольше, — сообщил Джон, проводив ее в гостиную. — Этот слишком мал, чтобы принимать гостей.
Она даже не потрудилась кивнуть, и невеселые мысли, одолевавшие его в карете, стали еще более мрачными. Упоминание о будущем сезоне не нашло у нее отклика, а ведь он хотел вызвать в ней раздражение, гнев, спровоцировать ссору. Тогда он хотя бы понял, что небезразличен ей. Но он боялся ее холодного молчания и хотел прервать его, хотя не знал как.
— Здесь у нас гостиная.
Он показал на открытые двери первого этажа. Она шагнула туда, но остановилась так внезапно, что Джон налетел на нее.
— Господи помилуй, я не верю собственным глазам, — пробормотала она.
