Способные собирать световые лучи линзы позволяли прочесть надписи на контейнерах. Он видел названия: «Фетиш», «Новая Магия», «Аркейн инструментс», «Настоящий Фосци». Бандит знал, что эти фирмы не способны произвести ничего путного. Он прошел к двери на противоположной стороне комнаты, приоткрыл ее и оказался в магазинчике торговца талисманами.
Здесь жизнь лучилась со всех уголков. На витринах и полках красовались туристические пустяки: барабаны и погремушки, ножи, волшебные палочки, кристаллы, фальшивые кости, гипсовые черепа. Веселый орнамент радовал глаз непосвященного. Пузыри и игрушки для детей и родственников откуда-нибудь из Дулута. Попадались и настоящие талисманы, зелья и раскрашенные магические фигурки; от них исходило волшебное свечение — недостаточное, однако, для того, чтобы по-настоящему заинтересовать Бандита.
Он повернулся к деревянной лестнице, ведущей в комнату на втором этаже.
Здесь царил истинный праздник: старые деревянные столы и полки, антикварные вещи и застекленные шкафы сияли ярко и сильно. Все, что ему говорили уличные заклинатели и неудавшиеся фокусники, оказалось правдой. Енот мог провести здесь несколько часов, изучая светящиеся предметы, но это было бы неумно. Бандит знал, что искать, и этот предмет лежал на виду, прямо на столе перед ними.
Волшебная маска Сассакуса, обладающая по легенде невиданным могуществом. Бандит не решался даже прикоснуться к ней, но инстинктивная жажда приключений и опасности взяли верх. Он осторожно приподнял маску кончиками пальцев, потом поднес ее к лицу, ожидая почувствовать какие-нибудь перемены. И тут же ощутил невероятный прилив сил. Он хотел унести эту маску с собой. Он хотел узнать ее секрет. А заодно и выяснить ее цену.
Енот осторожно опустил маску в мешок на поясе, а на ее место поставил маленького хрустального дракона со светящимися красными глазами. Внутри декоративной фигурки помещался порошок из половых органов богомола, гигантского Разбуженного насекомого Европы.
Порошок сиял энергией, но для Бандита он не представлял никакого интереса. Его волшебство только пострадает, если выяснится, что он хоть как-то связан с насекомыми. Это не означало, что порошок не имел ценности для других. Найдутся такие, кто выложит за него немалые деньги. Может, он и не стоит столько, сколько кровь дракона, перо птицы-феникс или рог единорога, но остальные вещи в магазине, безусловно, дешевле порошка. Получался справедливый обмен, более чем справедливый, ибо Енот не обязан был оставлять что-то взамен. Склонность к воровству, как говорили хорошо знавшие Енота, стала частью его характера.
