— Да, но вы же...
— Конечно, конечно, Тимоша, не бескорыстно. Поможешь мне сделать одно важное дельце. — Кавалер поднялся с кресла; заложив руки за спину, прошелся вокруг фонтанчика, погладил по шее механического лебедя и вдруг, перегнувшись через бордюр, нырнул в воду... В багажнике стало как-то чересчур уж тихо, не только люстра перестала позвякивать, но и синие струйки сверлили мерцающий водный круг почти что беззвучно, точно они проливались в глубокий сугроб; их неподвижные дуги, висевшие в воздухе, некоторое время еще сияли (и даже довольно ярко), когда люстра и синие лампы, освещавшие весь фонтанчик, уже погасли. Эквилибрист зажег спичку и приподнялся со стула; прикрыв огонек ладонью, он двинулся было к фонтану, но тут же споткнулся о плоский железный ящик, громыхающий у него под ногою, и налетел на кучу безликого хлама, затаившего в своих твердых углах и округлостях внезапную боль разнообразных ушибов. Переворачиваясь с боку на бок и слизывая кровь с разбитой губы, он попытался разыскать в темноте спичечный коробок — нащупал ворох замасленных тряпок, холодные гаечные ключи с заостренными рожками, канистру, помятые ведра, зачехленное колесо.
— Ты!! — заорал циркач истерично. — Подлый шевалье!.. Куда ты исчез?! Включи немедлено свет, ублюдок! Свет!! Или я разнесу твой гнусный фонтанчик! — Не дождавшись ответа, эквилибрист схватил лежавший у него под рукою насос, вскочил на ноги, и прежде чем мозг его, сотрясенный сильным ударом, вспыхнул и растворился в сером пульсирующем тумане, он еще успел изумиться неожиданной тесноте багажника...
Очнувшись, эквилибрист увидел ярко сиявшую люстру, высокое трюмо, украшенное деревянными статуэтками белочек, и кавалера, сидевшего верхом на лебеде и беззаботно катавшегося вокруг фонтанчика.
— Зачем вы нырнули в воду? — спросил эквилибрист.
— Я? — удивился кавалер. — Я никуда не нырял, Тимоша. Тебе приснилось.
— Мне ничего не может присниться, — раздраженно сказал эквилибрист. — Вы же сами меня убеждали, что я всего лишь видение... видение Мнемозины, которую вы тут поносили...
— Глупости! — воскликнул кавалер и, натянув уздечку, остановил лебедя. — Я видел, ты задремал на стульчике и бормотал во сне, значит, тебе что-то снилось... Ты ругал меня и грозился избить...
— Простите, я и не думал... может быть, я...
— Полно, полно, Тимоша, — перебил его кавалер, — это же сон, чего не скажешь во сне... Я, знаешь ли, тоже люблю подремать среди бела дня и, представь себе, вижу сны. Они снятся не только видениям, но и видениям видений, хе-хе. Иди сюда, покатаемся.
