— Нет, милорд!
Мартинес вручил ему письма.
— Да уж, смотри у меня. Лучше, пожалуй, засунь бумаги в водонепроницаемый пакет.
— Прошу прощения, милорд… — произнесли у него за спиной. Это говорил Джереми Фути, высокий блондин со сбившимся направо чубом. Даже стоя по стойке «смирно», он ухитрялся разговаривать в своей обычной манере, лениво растягивая слова. Наверное, он еще в колыбели научился говорить этим породистым, самоуверенным голосом, навевающим мысли о шикарных курительных комнатах, балах-маскарадах и молчаливых прислужниках. Мысли о мире, в который Мартинесу, хоть он и был пэром, доступа не было, как бы он ни выслуживался перед своими высокопоставленными патронами.
Мартинес развернулся на каблуках:
— Что, кадет Фути?
— Я мог бы сам доставить эти письма, милорд, — произнес Фути.
Мартинес достаточно знал Фути, чтобы понимать, что за этим благородным жестом явно что-то кроется.
— С чего бы это такое великодушие? — осведомился он.
Фути надменно дернул уголком рта.
— Мой дядюшка служит капитаном на «Бомбардировке Дели», милорд, — ответил он. — Я хотел бы позавтракать с ним после того, как разнесу письма.
Вполне в его духе вот так небрежно похвастаться своими связями, подумал Мартинес. Ну и черт с ним, и с его связями тоже.
До того как Фути влез со своим предложением, Мартинес собирался ограничиться короткой лекцией об одежде и манерах, приличествующих кадету, находящемуся на дежурстве. Но теперь он получил отличный повод для того, чтобы ввергнуть во мрак и ужас всех собравшихся в дежурке.
— Боюсь, что тебе придется отложить приватный семейный завтрак на другой раз, кадет Фути, — отрезал Мартинес. Он снова повернулся к Сильве и протянул ему пачку конвертов.
— Отправляйся на вокзал, Сильва, — приказал он. — И если ты не поспеешь к следующему рейсу подъемника, то будь уверен, я об этом узнаю.
— Что вы, милорд! — Сильва схватил приглашения и выскользнул из комнаты, на ходу застегивая куртку. Мартинес пристально оглядел оставшихся троих.
— У меня есть занятие и для вас, — промурлыкал он. — Давайте-ка посмотрим на яхтенную гонку, если вы не против.
Кадеты четко развернулись на каблуках — кроме Чаттерджи, пьяновато пошатнувшейся на повороте. Настенные экраны создавали иллюзию присутствия в трехмерном пространстве, в котором сейчас пытались обогнать друг друга шесть гоночных яхт, несущихся вокруг планеты и ее лун на фоне, очень похожем на звездное небо.
— Дисплей, — сказал Мартинес, обращаясь к стене. — Отключить звук. — Скороговорка комментатора резко оборвалась. — Отключить футбол, — продолжал Мартинес. — Отключить борьбу.
