_ Какого черта он собирается с ними делать? - задавал я себе вопрос.
Петров ответил мне на него, когда мы привезли их в мою квартиру. Он тщательно показал мне, как собирать их и как с ними обращаться, а затем сказал: - Это только часть фотооборудования, которое вам потребуется. Давайте сейчас съездим в город и купим все остальное.
Стало ясно, что Петров хотел, чтобы я научился пользоваться оборудованием для проявления и увеличения фотографий, однако у меня не было ни малейшего представления о том, что предстояло фотографировать. Первой пришла в голову мысль о том, что он, вероятно, предпринимает шаги по созданию фотолаборатории, как оборудования для нелегального аппарата, который может стать необходимым в случае объявления чрезвычайной обстановки.
Тем не менее, я поехал с ним в магазин, где мы купили все необходимое оснащение и материалы для процессов проявления и печатания фотографий.
Впоследствии Петров дал мне дополнительные инструкции на случай ряда обстоятельств, однако он никогда не касался вопросов практического использования этого оборудования, хотя и настоятельно предупредил, что его необходимо постоянно держать надежно спрятанным, за исключением тех периодов, когда он обучает меня его использованию. Это подтверждало мои догадки о том, что Петров хотел снабдить меня оборудованием и обучить правилам пользования им в порядке подготовки меня к той работе, которая может потребоваться, если мне когда-либо придется остаться в Австралии одному в качестве советского агента.
Что касается мистера Х и его диаграмм, то через несколько месяцев после того, как я принял от него конверт с бумагами, я пошел в Ассоциацию писателей на лекцию, которую должна была прочесть Хелен Палмер, незадолго до этого возвратившаяся из Китая. Мистер Х был среди присутствующих и кивнул мне в знак того, что узнал меня. После лекции мистер Х приблизился ко мне и тихо произнес: - Мне до сих пор ничего не известно о тех материалах.
Я ответил ему, что они остались у Петрова и что я выясню, как можно ускорить это дело.
Излишне говорить, что я, конечно, ничего не сделал в этом плане, но несколькими неделями позднее Петров сам сообщил мне, что советская Академия наук сочла материалы не представляющими интереса. В её ответе говорилось, что такое устройство уже известно.
Я мог бы сказать мистеру Х каков будет ответ и не дожидаясь сообщения из Москвы. Все произошло по типичному для таких ситуаций шаблону. Советская бюрократия никогда не признает, что у неё чего-то нет или ей что-то не известно, и таким образом она получила информацию, вне зависимости от её ценности, задаром.
