Все правильно. Для Вадика рассказ дяди Риф-ката всего лишь красивая сказочка, легенда - не больше не меньше. Так он пренебрежительно вы-разился по дороге в лагерь. Его можно понять. За названием любой горы, речки или родника стоит своя история. И чем старее название, тем сказоч-нее рассказ о его происхождении. Но ведь никто никого не неволит. Хочешь, принимай за веру все как есть, а хочешь делай как сделал Вадик: по-слушал, покивал головой и забыл. Только и сказал позевывая:
- Монастыри... сестры... ветер - выдумки все это.
По отлогому склону горы они приближались к боковым воротам лагеря. Справа внизу ручей жур-чит - в темноте особенно четко всплески слышны. А воды не видно - сплошной вал из черемуховых и ивовых зарослей черной змеей ползет. Слева к тропинке сосны подступают. А в сотне шагов раз-ливают свет фонари. Коська слышит усмешливые слова Вадика. Надо бы ответить - легче в темноте с разговорами идти. Но что-то удерживает его.
- Выдумки, - неожиданно раздается Коськин голос.
Коська даже присел от неожиданности. Что за чушь? Кто говорит за него? Ведь Коська и рта не раскрывал!
Вадик шел первым. Он ничего не заметил.
- Нечего голову засорять, - разошелся он от поддержки.
- Нечего, - успокоил его голос, еще больше изумляя Коську, ночь, темнотища, лес и голос, ко-торый подделывается под тебя.
Вышли под фонари и Коська успокоился. Ог-лянулся, так, на всякий случай - никого. "Поблаз-нилось", - пришла успокаивающая мысль. А Ва-дик не унимался.
- Все слушать, да все запоминать - никаких мозгов не хватит. Мне еще вон сколько жить! - затихал он.
Вадику проще. Его эта история мало касается. Другое дело Коська. Во-первых, о мозгах. Он зна-ет - это еще папа говорил! - мозгов хвати на все. Хоть тысячу лет учись и сплошь в институтах или университетах, все равно мозги до предела не за-бьешь. Но не это сейчас самое главное.
А главное вот что.
При первых же словах табунщика Коське слов-но на ухо кто шепнул: - "Слушай!" Он даже огля-делся - не Пират ли опять предупреждает? Но Пи-рат дома остался. Здесь ему ну просто никаким чудом невозможно быть. И все равно, повинуясь этому неизвестно откуда выплывшему шепоту, Коська добросовестно постарался не пропустить ни одного слова. Мало того, уже ночью, в даче, когда спали и воспитанники и воспитатели, маль-чик пробрался в кладовку, устроил из чемоданов и рюкзаков походные столы и стул, и при свете фо-нарика записал в тетрадь историю бая и трех его дочерей.
